Тутанхамон

— Всё так, Кийа. И если они заподозрят что-либо, помни — ты не должна останавливаться ни перед чем, чтобы они тебе поверили. Если кого-то придётся долго уговаривать, вспомни, что ты женщина, которой дана красота богини Хатхор и что твоё ложе благоухает миррой...

Она не опустила глаз — к этому она привыкла.

— Помни, что только так я смогу вымолить для тебя прощение у Великого Дома. Царица Нефр-эт очень настроена против тебя, но она не ищет твоей гибели. Опасайся Джхутимеса, который может узнать твою тайну и, не поняв, в чём дело, выдать тебя или меня. Ласкай его, спи с ним, пусть твои уста всегда будут открыты для него. Выйдя за него замуж, ты войдёшь в царскую семью. А если родишь ему сына...

Тяжёлым вздох вырвался из её груди, такой тяжёлый, что он едва не погасил пламени светильника. Впервые за всё это время я увидел на её глазах слёзы — живые, крупные слёзы.

— Детей у меня больше не будет, господин. Так сказали жрецы в Оне, и жрец храма Исиды в Ибе подтвердил это. Джхутимес не знает этого...

— Ты думаешь, если узнает, он откажется от тебя? Ему нужна ты, нужно твоё тело, он всегда будет любить тебя больше всех действительных или ожидаемых детей. Лучше не думай об этом, смирись с тем, что послали тебе боги.

— Жрец Певеро сказал мне, что вечноживущий Эхнатон слишком ждал моего сына, что я сама слишком ждала его, что это ожидание сожгло мою утробу и сделало её сухой и бесплодной. У меня нет и дочери, я не слишком её любила, и боги отняли её у меня...

— Уж не хочешь ли ты разжалобить меня, Кийа? У меня боги отняли двоих сыновей, они не щадят и тех, кого я люблю как своих детей — отпрысков царского дома... Сделай так, чтобы я не потерял Тутанхатона, Кийа. Знай, у него доброе сердце, он может простить тебя. Но для этого нужно, чтобы вокруг не было чужих людей. Ты поняла меня, Кийа?

— Твои слова запечатлеваются в моём сердце, господин.

— Смотри же, чтобы их образ не выжгло ни время, ни страсть! Если ты окажешь большую услугу царскому дому, возможно, тебя простят, тебе вернут богатство и почести. Именно теперь, когда ты изгнана и я по воле царицы Нефр-эт должен был испросить соответствующего повеления у фараона, твоя услуга будет выглядеть особенно ценной. Помни об этом, если ты хочешь жизни и здесь, и в Аменти...

Она потупилась, лицо её выражало страдание.

— Мне не вернут мою сень Ра, мне не вернут мой дворец, мне не вернут любовь моего господина, вечноживущего Эхнатона. Я принуждена смотреть на счастье царицы Нефр-эт, на счастье его дочерей... Его любимая дочь Анхесенпаатон — царица! Он был бы счастлив, увидев её. Говорят, что она очень счастливо живёт со своим мужем. И всё-таки я бы хотела заглянуть в её глаза...

— Зачем? Тебе никогда не понять её, Кийа. Ты никогда не была такой чистой, как она, и никогда никого не любила.

— Я любила, господин! — Голос её звучал неуверенно, а подняв глаза и увидев усмешку на моих губах, она замолчала и потупилась, сжалась, словно хотела стать совсем крошечной и исчезнуть.

— Ты и Эхнатона не любила, Кийа. Никого! Не лги мне, я знаю. Ты ничем не заслужила любви царевича Джхутимеса, а ты унижаешь и мучаешь его. Кстати, — я небрежно и как бы лениво придвинул светильник, чтобы мне было лучше видно её лицо, — за что тебя так ненавидит Хоремхеб? Ты и его унизила когда-то?

Она задрожала, ноздри её затрепетали, и я впервые увидел в её глазах нечто похожее на гнев.

— Это он оскорбил меня, господин! Он хотел моей любви за плату, как будто я была продажной женщиной...

— А разве нет?

— Я никому не продавала своей любви, господин...

— Ты продала её Эхнатону и заключила выгодную сделку, тебе достался царский венец. И что же, только за это ты мстила ему, мешала в его делах, нашёптывала фараону плохое про него?

— Он думал, что я не имею власти над ним, но я хотела показать ему обратное. И показала...

— Когда-то ты была смела, Кийа. Теперь у тебя в руках случай отомстить ему, хорошо и навсегда. Если хочешь... — Я тянул время, наслаждаясь игрой беспокойства, страха и в то же время почти радостного ожидания на её лице. — Если хочешь и не боишься мести Хоремхеба, Кийа, можешь сказать немху, что правитель Дома Войны при случае готов поддержать их... за хорошую награду. Ты поняла меня? Но будь очень осторожна, ничего не говори прямо, упомяни имя Хоремхеба только раз и больше не произноси его, хотя бы раскалёнными щипцами тянули тебя за язык. Или ты слишком боишься его? Когда-то ты была смела, Кийа... Но я запрещаю тебе думать о царице Анхесенпаатон и питать своё сердце ненавистью к ней. Держись в стороне, чтобы чёрная тень твоих несчастий не коснулась юной четы. Запомни это! Я запрещаю тебе произносить имя Анхесенпаатон...

ЦАРИЦА АНХЕСЕНПААТОН