Турнир

— Вот завернул, — хмыкнул Браги и заглотил очередную порцию темно — коричневой жидкости.

Прошло уже пять декад, а я до сих пор жил в личных покоях короля. Дилморон отвел мне целый флигель, оконными проемами выходящий в Туманный Грот. Это даже не пещера, а внутренняя полость глубиной в тысячу локтей. Необозримая по ширине. У ее западной стены, на возвышенности, располагался королевский дворец, и все строения столицы лежали пред его ступенями.

Выпроводив очередного соотечественника, я сложил в кучу присланные дары. Связка копченых мышек, сладкие клубни бента и маленький мешочек с сапфировой пирамидкой внутри. У меня уже скопилось драгоценных камней — впору открывать ювелирную лавку. А они все несут и несут подношения тени Бривала. Сколько можно! Я давал советы, решал межплеменные распри и вновь отказывался прибыть лично, чтобы стать вождем очередного поселения. Все троглодитские племена жаждали видеть меня своим правителем. Это стало даже угнетать.

Со стороны придворцовой площади донесся нарастающий шум. Я прислушался. То вибрировало многоголосье толпы народной. Что случилось?! Неужто, революция?! Этого еще недоставало! Подлетев к окну, я отбросил в сторону низкий ламбрекен и остолбенел. Мое тело пробила дрожь, да настолько, что я вынужден был схватиться рукой за подоконник.

Всю эспланаду разрезали вдоль две шеренги личной гвардии Дилморона. Да, Клеганы нынче ходят в фаворитах. Именно они поставляют ко двору самых отъявленных головорезов в рекруты, из них формируют отборные отряды стражников. За строем вооруженных солдат волновалось живое море. А в брешь между линиями алебардщиков вползало целое стадо лоснящихся буйволов. Нет, не стадо! Это упряжь такая! Быков соединяли ремни постромок. А за ними… за ними, сияя надраенными боками и громыхая стальными колесами по плитам мостовой, тяжело въезжала знакомая бронзовая махина. Мое сердце бухнулось куда — то в недра организма. Я, не веря, потер глаза и вновь взглянул на площадь. Нет, это не припадок и не мираж. Тогда ноги сами сорвали меня с места и понесли вниз, по лестницам и коридорам дворца. Туда, где стиснутые канатами застыли пятьдесят до мышечного спазма знакомых тонн. Заяц! Это наш Заяц!!!

Кучки вельмож в изумлении ходили вокруг медного остова. Ковчег приковывал всеобщие взгляды. При моем появлении минотавры расступились. Я бросился к морде Зайца и погладил холодный металл.

— Ты не забыл меня, косоглазый? Это я, Гонзо!

В ответ раздался противный скрежещущий звук. Всех зрителей как ветром сдуло. Даже стража, сдерживающая толпу, немного подалась в стороны. Клаксон работает! Жива зверушка!

— А может, плюнем на все? Залезем внутрь и двинем обратно в Паялпан? — раздался сзади тихий голос короля.

Дилморон стоял за моей спиной и улыбался.

— Он не поедет. Вы же звездочку спалили, — грустно ответил я.

— Это мы еще посмотрим! — рявкнул кто — то сверху.

Вслед за форточкой окно кокпита отъехало в сторону, и на морду выбрался статный молодец с планеты Желток. Да — да, после подписания хартии Мира на Стволе, что случилось три декады назад, такое стало возможным. В подземных коридорах уже нет — нет, да слышалась незнакомая речь, мелькали чуждые Подземелью лица. Мы вступили в новую эпоху. Я придирчиво рассмотрел нахала. Кряжистый мужик, нижний абрис физиономии спрятан в густую черную бороду. Не то вельможа, не то крестьянин. Не поймешь. Чужеземец легко спрыгнул с морды, отряхнул колени. Уперев руки в бока, он окинул ковчег взглядом и почесал затылок:

— Мудреная загадка. Ничего, поломаю голову и что — нибудь придумаю.

— Чтобы привести в движение этот механизм трудились величайшие умы Мидгарда, — мне почему — то захотелось поставить на место бесцеремонного типа.

А тот прищурился в ответ и улыбкой:

— Так уж и величайшие? Приятно слышать. Гонзо! Ты чего своих не узнаешь, паршивец?

Набрав в грудь воздуха незнакомец неожиданно выдал:

«И грязным микробом в благой тишине,
В корчму залетел шевалье на коне,
Запахло тот час же сивухой и потом,
Герой, как шарфом был повязан колготом.

Бюстгальтер, как герб украшал кирасу,
Помады алели следы на носу,
С седла полетел молодец, как чурбан,
И поняли все, что он здорово пьян!»

— Камрад! Горгот! Неужели? — заблеял я от радости и раскрыл объятья старому товарищу.

— Не Горгот, а виконт де Горгондзола. Честь имею. Да пусти ты, леший! Все кости переломаешь!

Сбоку раздался скрип отъехавшего люка, и веселый, задорный голос воскликнул:

— Экий прошаренный прохиндей! Имечко себе подобрал — язык переломаешь в трех местах. Специально, гаденыш, выковырял себе погонялово, чтобы нам досадить. Я тебя буду звать виконт де Горгот. Прокатит?

Я отпрянул от бывшего орка в сторону люка:

— Махор!!!