Турнир

— Хочу пожить в столице. Мне надоела глушь. Думаю, открыть для гуманоидов всех национальностей что — то вроде комнаты, куда они смогут приходить и делиться своими проблемами.

Дилморон закрыл глаза и с блаженной улыбкой на губах произнес:

— Кабинет психологической поддержки от троглодита Гонзо. Мне страшно, что я мог не дожить до этой минуты.

— Да, поддержки, правильно господин. Я так вас изучил, что наверняка на этом поприще меня ждет бешеный успех. Минотавры одержимы внутренними бесами более чем все остальные человеки. Надеюсь, на подобные услуги будет спрос. Опять же — полное отсутствие конкуренции.

— Ха — ха — ха! Одного постоянного клиента ты уже заработал! Помощника ко мне!

Начальник стражи высунулся за дверь и громовым голосом кликнул секретаря. Через минуту в залу втолкнули насмерть перепуганного писца с охапкой папирусов.

— Пиши! Подобрать в ратуше для моего бывшего слуги отдельное помещение, которое он одобрит. Выделить ему трех ассистентов из числа складских зеленокожих. Все содержание за счет казны! И с нынешнего дня я нарекаю этого троглодита Гонзо — прозревшим. Этим именем к нему надлежит обращаться всем без исключения. Мое слово сегодня же должно лечь в папку указов короля!

Эпилог

«Не стоит искать дружбы среди людей.

Нужно попробовать самому стать им другом»

Гонзо — прозревший

Ее поношенные туфли неслышно ступали по дешевому линолеуму коридора районной библиотеки. Она юркнула в привычный маленький кабинетик, предусмотрительно заперла за собой дверь, и только потом, охваченная запоздалым неверием, достала из кармана вязаной кофты хрусткую пачку. Торопливо пересчитала деньги, замирая от цифр, дрожащими пальцами надавила на кнопку электрического чайника. Прислушалась к тишине. Их осталось двое, там, в полумраке читального зала. Зачем? Для чего такая блажь? Не важно. Главное, что в руках сумма, равная ее трехмесячной зарплате.

— Всего на три-четыре часа, — как заклинание, повторила библиотекарша и почему-то торопливо добавила, словно перед кем-то оправдываясь. — Обещали не курить.

На улице цвел весенний полдень, но тяжелые шторы съедали две трети солнечных лучей. Нет, темно не было. Скорее, имел место недостаток освещения. Они сидели напротив. Худой старик с мертвыми глазами и молодой румяный парень. Эти двое хорошо знали друг друга. Даже в ином обличье. Слишком многое связывало и объединяло их — целая жизнь по мидгардскому счетчику времени.

— То, что вы провернули, даже авантюрой назвать сложно. Это какой — то махровый «авось» с призрачными шансами на успех! — выбросив эти слова, пожилой человек откинулся на спинку стула и раздраженно хлопнул сухой ладонью о столешницу. Его взгляд настойчиво буравил собеседника, и это был взгляд уставшего мудреца.

Краснощекий собеседник старца обезоруживающе улыбнулся в ответ:

— Но пазл в итоге сложился правильно, не так ли? А насчет «авося»… Я считаю, что все мы в глубине — законченные фаталисты, и данное качество является отличительным свойством целого народа. Отсюда и низкая политическая активность, граничащая с покорностью. Люди просто надеются. И очень верят в судьбу.

Старик фыркнул:

— Кгм. Желание оправдать собственные промашки, кивая на национальные особенности, вас не красит, дорогой Пий Контур.

— Хорошо. Пусть это будет везение. Но все — таки, что там насчет двух наших заявок? Они приняты?

— Разумеется. Люди не должны страдать. Тем более, что вы уже ударили по рукам.

Правитель Желтка помялся, но все — таки задал следующий вопрос:

— Там была еще дополнительная, … по личной просьбе Дилморона. Как вы решили с ней, Джорней?

— А — а–а, я понял про кого ты… Любопытный типаж, ничего не скажешь… И, тем не менее, мой ответ — нет. Вы вообще думаете, о чем просите? Или…, — Иерарх локации Овиум с сомнением пожевал губу. — Давай так: я акцептую заявку с отсрочкой на три цикла. Потом король Подземелья, если его желание щедро вознаградить подчиненного не угаснет, сможет сам, лично привести механизм в действие. Мдя… очередная авантюра. Беду вы творите, ребята!

— Спасибо, Джорней! — лобастую физиономию регента озарила белозубая улыбка. — У этого субъекта, по мнению молодого монарха, великолепные перспективы на людском поприще.

Старая дверь, крашенная белой эмалью, задушено скрипнула и отворилась. В читальный зал библиотеки просунулась мрачная небритая физиономия. Новоприбывший обозрел помещение, удовлетворенно крякнул и шагнул внутрь. Это был крепкий брюнет лет около сорока, с узким лицом и жесткой складкой морщин вокруг безгубого рта. Высокая деревянная плита со стуком впечаталась в косяк и разогнала гулкое эхо по пустынным коридорам.

— Мое почтение, Джорней. Привет, Пиявыч, — с этими словами темноволосый фамильярно хлопнул всемогущего правителя Желтка по плечу.