Пентиель как-то нехорошо на меня посмотрела. В ее вскользь брошенном взгляде я прочитал страх, но славо Ренду, тот быстро проиграл и глаза Пентиель вновь наполнились любовью и пониманием.
— Скажу тебе честно, — улыбаясь выдохнула ученица, — но вот это, — небрежный взгляд в сторону небольшого черного минерала, который вполне мог бы уместиться на ее детской ладошке. Еще бы и место осталось.
— Ничегошеньки ты не понимаешь. Москва не сразу строилась… эм… Империя не сразу… то есть… Архимаг не сразу рождается великим. — Заменить привычную мне фразу вот так, с лету, на что-то приемлемое оказалось не так просто, но думаю Пенти меня поняла.
Я подошел к кристаллу. Вблизи он показался мне еще более маленьким, чем есть на самом деле. «Ничего. — Подумал я, проведя по его гладким как зеркало, граням, пальцем. — Расти. Пока мы здесь планируем оставаться надолго. У тебя будет время.» — С этими мыслями я настроил аппарат на максимальный рост. Пусть, первые дни, а может недели мне придется его оборонять, зато какие перспективы открываются…
Я мечтательно потянулся. Кажется, все начинает налаживаться. Привычная мне жизнь одиночки-геймера, думающего только о лишних нулях и единичках… И даже компания Пентиель не смогла и уже точно не сможет меня исправить.
…
Через час я установил еще три модуля, построив ими правильный, равнобедренный треугольник. в центре которого — наша база с основным кристаллом. Не знаю перфекционисты ли боги этого мира; есть ли какие-нибудь плюшки за правильность построения, но чисто на интуитивном уровне я решил для себя сделать все идеально — пришлось мерить шагами расстояние.
Отдохнуть и спокойно поразмыслить о будущем своем мне не дали — с добычей пришел Вя. Своего подконтрольного оне поменял: все то же птицеподобное существо телекинезом притащило охапку самых разообразных тушек и вывалило их передо мной.
Даже на первый взгляд там нету ничего особо ценного, так, ненужный никому шлак. Даже в столь уникальном лесу живут самые обычные грызуны. С мягкой шерсткой, большими передними зубами, маленькими и не очень острыми когтями, с милой рожицей.
«И что мне с этим прикажете делать? — С грустью подумал я. — Армию, убивающую милотой? Кости у них не прочные, специальных умений нет, мясо — мягкое. Мдам. Что-нибудь второсортное, конечно, сделать можно, но вот стоящее; что-нибудь достойное называться моим творением — явно нет. Ладно. Будем плясать от того, что есть.