Турнир

— Лес оживился. — Молча заметила Пентиель. — Раньше мы с тобой за несколько дней практически не видели маленьких пушистиков, а сейчас — то там хвост, то вон ушки торчат, то чешуя в кустах поблескивает… Может поохотимся? Может у нас наконец-таки что-нибудь вкусное на завтрак будет.

— Действительно. — В задумчивости ответил я.

— Ты меня не слушаешь! — Воскликнула Пенти.

— Прости, задумался.

— О чем?

— Уже не помню. Что ты говорила?

— Что тебе пора бы мозги научиться чистить ото всякой чуши… — Буркнула девочка, а затем, поправив прическу, которая чудом держалась в походе, сказала:

может поохотимся. Дичи здесь вроде бы более чем достаточно.

— Знаешь, мне бы хотелось пройти чуть подальше и обосноваться там, ну… понимаешь… там добычи должно быть побольше, ну и зверьки покрупнее…

— Ага. Но там и опаснее. Кто-то тогда вообще меня отпускать никуда не будет.

— Предлагаешь обосноваться здесь? — Я, подняв бровь, посмотрел на Пентиель.

— Предлагаю. На время. Если здесь камней не найдем, то можно будет пойти дальше. Только давай безо всяких землянок и глупых пряток от всего.

— Посмотрим на твое поведение. — Улыбаясь сказал я.

Помолчав с минуту, я заявляю, что лучше все же пройти чуть-чуть подальше — время есть. Пентиель охотно согласилась.

…

— Значит ты хочешь создать себе мини-зоопарк из зверюшек?

— Ты опять пропустила самую главную мысль: я хочу не просто создать себе опаснейших прислужников, но и безопасную, оскверненную территорию. ману тут непочатый край, будет мягко говоря долго и нудно. И сложно. Но если получиться, то армия моя… — Я заметил что вот-вот начну говорить пафосные речи и остановился. — В общем, сильно плохо будет моим врагам.

— Вя, на тебе мелкая и средняя дичь. При встречи противника, чьи силы превышают половину от твоих — ретироваться. Все понял? Можешь приступать. Жду тебя с новостями. … Ах да тело лучше не меняй.

— А мне что делать? — Встряла Пентиель.

— Как что? Повторять за мной.

Я сел в позу для медитации. Мир вокруг на секунду перестал существовать, а затем вновь предстал передо мной, но уже в другом виде. Теперь он состоял из ярких образов вещей, в которых ютились ярко-синие огоньки. Я уже не раз замечал, незначительные несоответствия «реальности» и этого мира. Вот и сейчас — краски обрели какую-то другую яркость; но я не стал придавать этому большого значения. У меня сейчас одна цель — стать паразитом этого места. Таким паразитом, которого не сумеет убрать ни одна иммунная система. О, да. У меня получиться. У меня есть план.

Я отправил ману единым потоком в гончую. От переизбытка магической энергии ее чуть не разорвало — два полных моих и Пентиель запаса удивят кого угодно. Но я мысленно контролировал все. Энергия медленно растеклась по телу, наполняя и оживляя «собачку». Та молча бесчувственно стояла на своем месте, не двинувшись и смотря куда-то вдаль. В ее глазах, как всегда, не было ничего: ни намека на живое. Даже шерсть подрагивала как-то не так.

Я несколько минут изучал ее внутреннее строение. И почему я раньше не догадался рассмотреть ее темное нутро вот так, в «магическом режиме»? Не знаю. Не нужно было, наверное.

«Да ты тупой просто. Хватит отмазки придумывать. И вообще работай давай.» — Буркнула сожительница. Я, привыкши к его замечаниям, лишь улыбнулся: может он и прав.

Я, силой мысли и маны, преобразовал верхний позвоночник твари: он растянулся под действием моей магии, забирая материал из гниющей плоти и из других костей буквально на глазах на спине гончей появились острейшие шипы. В магическом мире они буквально сияли от энергии — и правильно: я залил в них около трети всей маны. Теперь у гончей появились новые, пусть и слабо развитые конечности, которые не просто могут ненашутку ранить тех, кто подойдет слишком близко; но и отравить их опаснейшим магическим ядом, который парализует магические умения и отравляет свою жертву. Теперь гончая выглядит гораздо опаснее, но я пока даже не собирался заканчивать ее метаморфозу.

Внутренние органы, которые не нужны умертвию, я начал беспощадно реформировАть. Большая часть была использована в качестве расходного материала. За костяк взял желудок. Его сок уже давно не использовался по назначению, но именно он-то мне и нужен. Преобразования желудка — очень странного, нужна сказать, — не выглядели хоть сколько-нибудь эпично, красиво или хотя бы заметно. Просто его строение перестраивалось под мои нужды, светясь от исчезающей маны.

Следующие видение моей воли коснулось остатков пищеварительного тракта: я укрепил их манной и покрыл веществом, своим составом очень напоминающим стекло — все для того чтобы сильнейшая кислота не убила случайно свою хозяйку.

На этом мана почти закончилась, но ее все же хватило, чтобы черные кости гончей перестроились: грудная клетка теперь сжалась, защищая лишь сформировавшуюся кислотную железу. Лишние кости пошли на укрепление головы: теперь на голове гончей зияли острейшие, бычьи рога, которые росли прямо из новенькой костяной пластины.

Главное оружие — зубы и когти — я пока не стал совершенствовать: решил подождать первой добычи.