Рев я уже не слышал. Головная боль заглушила не только все звуки, но и сознание в целом. Боль давила на мозг так сильно, что ее остатки передавались на тело, но даже этих «остатков» хватило, чтобы все тело содрогалось в агонии. И это при полной парализации!
Боль была настолько дикая, что будь у меня возможность; останься бы у меня хоть какие-нибудь мысли, я бы точно вышел из этой чертовой игры, но все на что была способна моя голова в этот момент — это крик. Безмолвный крик в глубине разума, чтобы хоть как-то унять боль.
…
Агония длилась долго. Невероятно долго. И каждая секунда была наполнена килотоннами переливающейся боли, которая поглощала мой разум.
…
— Он очнулся! Очнулся. — Радостный крик Пентиель был первым, что я услышал.
Я не торопился вставать. Угаснувший разум не хотел «включаться» после произошедшего. Да и вообще чувствовал себя я не лучшим образом.
Вя послал успокаивающие, а затем усыпляющие волны. Будь я в здоровом состоянии — они бы никак на меня не подействовали, но сейчас… глаза, только что открывшееся, вновь сомкнулись, а я погрузился в забвение.
Глава 16: Шелестящий звон
Очнулся я от мысленных пощечин Голоса. Тот, легонечко, но борза заставлял мой разум выходить из транса.
«Вставай, соня. Часов двенадцать уже лежишь тут, камнем, аки статуя. Вставай и пой, мой друг, нас ждут новые дела. Развалился он тут, понимаешь.»
— Доброе утро? — Я сам не понял, спросил я или утвердил.
— Добрый вечер. — Пентиель улыбалась. Сразу видно — рада моему подъему. Как же, черт возьми, приятно.
— Что произошло, пока меня не было?
— Начинать от того места, где ты, громко вскрикнув и затихнув, упал недвижимый? Или позже, упуская момент, как я одна с Вя отбивалась от огромного каменного духа? — Девочка светилась добрым злорадством. Она явно готовилась к своей речи.
— Ну… думаю описание моего состояния можно было и пропустить, сама понимать должна, что мне было мягко скажем нехорошо… а вот как вы одолели третьего духа мне действительно интересно.
Девочка, собралась с мыслями и начала свой рассказ, эмоционально жестикулируя, понижая и повышая в нужных местах интонацию:
Ну ты такой свалился замертво, и эти двое, — жест в сторону духов, — я как растерялась, думала убили тебя, но Вя успокоил: жив говорит. Ну, я тогда растерялась на несколько секунд, но потом опять собралась и как давай заклинаниями в него жахать, пока Вя на себя отвлекал. Как мана у меня закончилась, он уже выглядел неважным, но и тело Вя истощено уже было. Я это поняла и думаю: если Вя умрет, то и ты умрешь. Меня-то этот дух достать не смог бы, наверное. Вот. И я не растерялась. Спустилась с ветки, на которую ты меня закинул. пробежала до тебя. Ты, кстати, такой страшный был, такую рожу страшную скорчил, что ух… Так вот, о чем это я?