Турбулентность

Дома он тут же уложил дочку в постель, а сам уселся с банкой пива и трубкой на веранде. Из темноты на него глядело одиночество, от которого делалось не по себе. Как было бы хорошо, если бы был кто-то близкий, с кем можно поделиться своими заботами! И снова перед ним возник образ той черноволосой девушки из паба. Он представил себе, как она сидит рядом, вложив свою руку в его, и внимательно слушает. И все понимает…

«Тейлор! — одернул он себя. — Прекращай! Иначе сойдешь с ума».

Однако, когда он лег, подсознание не захотело прислушаться к голосу разума и разыграло свою историю о счастье, которого ему так не хватало.

Теодору снилось раннее утро, еще перед восходом. Он седлал для себя спокойного Пегаса, для своей спутницы резвую белую кобылку. Они выехали со двора в просыпающуюся природу. Они смотрели друг другу в глаза и смеялись. Когда показалось солнце, Теодор остановил мерина у красной скалы и легко спрыгнул с него. Потом помог своей возлюбленной спуститься с лошади и повел ее в большую пещеру, где можно было найти защиту от жары. На полу пещеры лежала охапка свежей соломы. Еще один проникновенный взгляд глаза в глаза, и оба выскользнули из своих одежд. Поначалу он застеснялся своего возбуждения, но она протянула руку, и ему срочно пришлось глотать затхлый запах их временного пристанища.

— Ты не ведаешь, что творишь! — вскрикнул он.

— О, еще как!

Он застонал и нежно опустил ее на солому. Его руки сами нашли то, что надо ласкать. В полумраке, как звезды, сияли их глаза.

— Я тоже знаю, что делаю, — жарко шепнул он ей на ухо, и из ее уст вырвался стон.

А когда они слились, когда он почувствовал ее мягкое горячее лоно, ему показалось: это в пещеру проникли лучи горячего солнца…

Весь в поту Теодор проснулся посреди ночи. Он постарался задержать, остановить это всеобъемлющее счастье, но оно ускользнуло в темноту, и в его сердце осталась лишь пустота.

Глава 9

— Где ты? — кричала в трубку Анджелина Бергманн.

— В отеле в Клонкарри, — повторила погромче Сабина. — Это город в Квинсленде.

— А что ты там собираешься делать?

— Летать, мама.

— Почему?

— Потому что это моя профессия! Дай отца, сейчас я расскажу ему.

Сабина вспомнила, как мать воспротивилась, когда она заявила, что хочет стать пилотом. На нее обрушился залп контраргументов. В семействе Бергманнов тогда и по ночам не утихали споры. Наконец нашелся компромисс. После школы она должна пройти обучение в банке отца, а в свободное время может заниматься чем хочет. Банковская служащая! Что может быть скучнее! Но Сабина сцепя зубы согласилась. Ей так и так не хватало денег, чтобы немедленно воплотить свою мечту. Но уже во время ученичества в банке она стала членом одного летного клуба и осваивала «сессну». Через полгода у нее на руках уже было удостоверение пилота-любителя и свидетельство радиста-любителя.

— Здравствуй, дочка! Я правильно понял: ты собираешься стать почтовым пилотом в австралийском буше?

— Да.

— А это не слишком опасно?

— Сегодня уже нет. Но пока из этого ничего не вышло. Они меня не взяли. Им не нужна женщина.

— Это потому что они тебя не знают.

— Спасибо, папа.

— И что ты собираешься делать теперь?

— Поеду обратно в Сидней. Хильда и Якоб ждут меня.

Но в ее сердце уже не было никакого «обратно». Сейчас, когда она так близко подошла к любимому делу и любимому мужчине, она не должна отступать. Надо что-то придумать!

Сабина попрощалась с родителями и положила трубку. И тут же вздрогнула, потому что телефон зазвонил снова.

— Какая удача, что я вас еще застал!

— Мистер Гольдблюм? — От звука этого голоса адреналин подпрыгнул в ее крови.

— Зовите меня просто Чарли, Сабина. Вы мне нужны!

В ее глазах зажегся победный огонек.

— Джек, этот идиот, не нашел ничего лучшего, как вывихнуть лодыжку…

— Сожалею, — вставила Сабина, но душа ее ликовала. У нее появился последний шанс, и она его не упустит!

— Вы не могли бы подменить его? Надо срочно доставить почту в Миллерс-Крик.

— Ну, не знаю… А сами вы что?

— Мне через час везти пассажира в Брисбен. Сабина, умоляю, не отказывайте!

То, что надо! Она помолчала, словно колеблясь.

— Я могу через десять минут быть на летном поле. Но при одном условии.

— Условии? — насторожился Чарли.

— Да. — Сабина тщательно подбирала слова. — Вы берете меня на испытательный срок. Скажем, на два месяца. А там посмотрим.

— Это шантаж! — взмолился он.

— Назовем это деловым предложением.

На той стороне провода повисло гробовое молчание. Наконец Чарльз Гольдблюм пришел к решению:

— Четыре недели, Сабина, и ни днем дольше. А то я вообще останусь без пилотов. Думаю, и это будет для Джека слишком большим испытанием.

— Он ко мне привыкнет, — заверила будущего шефа Сабина.

Полчаса спустя ей стало жарко. Проверка машины перед стартом прошла гладко. Молодой механик Боб Койэн посматривал на Сабину со смесью любопытства и недоверия. Сабина мысленно послала привет братьям Хестон. Это благодаря им она освежила знания об одномоторных самолетах. Она как раз осматривала здорово изношенные покрышки на шасси, когда из конторы вышел Чарли.