Туннель

Мак заглянул в большой чистый зал, пол которого был выложен плитами. Джосиа сидел на стуле и смотрел на гигантский барабан в глубине зала. Раздался сигнал – звон колокола. Тогда Джосиа повернул рычаг, и большие машины справа и слева начали шевелить своими частями. Барабан, казавшийся Маку величиной с дом, вертелся всё быстрей, и на него накручивался черный проволочный канат толщиной с руку.

– Корзинка идет в шестую штольню, – объяснял отец. – Она падает быстрее, чем камень, Джосиа работает с машинами в тысяча восемьсот лошадиных сил.

У Мака совершенно помутилось в голове. На белом шесте перед барабаном двигалась стрелка, и когда она опустилась, Джосиа опять повернул рычаг, и барабан стал кружиться медленней и остановился.

Мак никогда не видел более мощной подъемной машины.

– Thanks[15], Джосиа! – сказал отец, но Джосиа не обернулся.

Они обошли кругом всё машинное отделение и поднялись по узкой железной лесенке, по которой Маку было очень трудно идти в своих огромных сапогах.

В помещении, куда они вошли, их встретили детские крики. Там стоял такой шум, что нельзя было разобрать ни одного слова. Это был огромный сарай, темный, наполненный угольной пылью, и здесь непрерывно, с шумом, катились взад и вперед железные тачки, груженные углем.

Сердце у Мака сжалось.

Как раз там, где визжал и кричал уголь, отец передал Мака каким-то черным людям и ушел. Мак, к своему удивлению, увидел ручей из угля! Перед ним непрерывно лилась шириной в метр лента из мелких кусков угля, которая низвергалась через широкое отверстие в полу, точно бесконечный черный водопад, в желез нодорожные вагоны. По обеим сторонам этой длинной движущейся ленты стояли черные мальчуганы, маленькие карапузы, такие же как и Мак, и быстро выбирали из угля камни и бросали их в железные тачки.

Один из мальчуганов крикнул в ухо Маку, чтобы он внимательно смотрел. У мальчугана лицо было засыпано угольной пылью, и Мак только через несколько мгновений узнал его по заячьей губе. Это был мальчик, живший с ним по соседству, с которым у Мака накануне была потасовка из-за того, что Мак кинул ему его прозвище – Заяц.

– Мы отбираем камни, Мак! – крикнул ему на ухо Заяц. – Камни нельзя продавать вместе с углем.

На следующий день Мак уже научился отличать так же хорошо, как и другие мальчики, уголь от каменной породы по его блеску и излому, а через неделю ему казалось, что он уже годы стоит в этом черном сарае, полном шума и угля. Он простоял на этой работе два года, и тысячи тонн угля прошли через его быстрые маленькие руки.

Каждую субботу он получал свою заработную плату, которую должен был отдавать всю до последнего цента отцу. Когда же ему минуло девять лет, он уже считал себя взрослым мужчиной и, отправляясь в свободное воскресенье в салун[16], надевал воротничок и шляпу котелком. В зубах у него была трубка, он жевал резину и говорил как мужчина. Только у него был звонкий голос мальчика, проводившего дни за работой среди оглушительного шума. Он был наблюдателен и знал относительно всего, что касалось угля, гораздо больше, чем его отец и брат Фред. Большинство мальчиков не имели ни малейшего понятия, откуда берется тот бесконечный поток угля, который изливается в вагонетки. День и ночь, не переставая, гремели железные двери шахты, день и ночь железные тачки поднимались наверх и, высыпав уголь, убегали обратно. Подъемник поднимал каждый раз пятьдесят центнеров угля. Затем уголь встряхивался в огромных ситах. Звук, который слышался при этом, и назывался «криком угля». Падающий через сито уголь попадал в бассейн с текущей водой, которая уносила его с собой, а камни опускались на дно. Промытый уголь, двигаясь дальше, проходил через пять сит с разными отверстиями. Крупный уголь опускался вниз и грузился в вагоны.

Всё это знали и другие мальчики, но десятилетний Мак уже знал и то, что ни угольная пыль, ни мелкий уголь не пропадают даром. Их «высасывают», пока ничего не остается. Угольный мусор спускался по дырявой железной лестнице. Эта чудовищная лестница, покрытая сероватой грязью, казалась неподвижной, но если к ней присмотреться, то можно было заметить, что она медленно, очень медленно движется. Через два дня каждая ступенька достигала верха, опрокидывалась и высыпала угольную пыль в громадную воронку. Оттуда этот мусор шел в коксовые печи, превращался в кокс, а из угольных газов извлекались разные химические продукты. Это было химическое производство шахты «Дядя Том № 1», и Мак знал всё это. Когда ему исполнилось десять лет, он получил от отца желтую суконную куртку углекопа, шерстяной шарф на шею и спустился в первый раз туда, где добывался уголь.

Железная решетка звякнула, колокол загудел, корзинка стала спускаться. Сперва медленно, затем с бешеной быстротой – так стремительно, что Маку показалось, будто доска, на которой он сидел, разламывается. На секунду у него потемнело в глазах и засосало под ложечкой, но он быстро справился с собой. С оглушительным шумом неслась вниз железная корзина на глубину восемьсот метров.