Туманы и чудовища

Висельник, который так широко улыбался, что совсем не пугал, – он будто был уверен, что веревка оборвется. Королева Клинков, широкоплечая и темная, окруженная огнем, – теперь Леда предположила бы, что она из Фарлода, страны пламенных мечей. Буян, Узел Ветров, который страшил и вместе с тем завораживал Леду больше всего, – сцепление когтей и конечностей, море глаз, сияющих в толще воды. Звездные Влюбленные, разделенные корнями и ветвями мирового дерева, замершие в космосе и рычании своих духов. Вездесущая Глотка – конец всего и начало ничего. И Ткачи – пятеро, по одному на каждое чувство. Карты Ткачей были бы самыми неинтересными, если бы не зубастые корабли на волнах позади каждой фигуры.

Леда посмотрела на Тиля, который уже распахнул дверь и убежал вперед по заросшей травой тропинке – прочь из маяка. Он мог быть сколь угодно странным и обижаться за любую глупость, но он был здесь. Не пропал. Пропал где? В море? Как ее родители, о которых она однажды попросту перестала спрашивать? Дядю это слишком расстраивало – но не так, как смерть близких людей. Скорее – как надоевшие вопросы от племянницы, которая свалилась ему на голову, когда он об этом не просил.

– Ты вернулась в темные времена, – повторила Лиса и снова растянула губы в улыбке. – Но я рада, что они прислали именно тебя.

Леда нахмурилась:

– Что?

– Похоже, ты ударилась головой чуть сильнее, чем я думала, Ритри. – Лиса обеспокоенно сдвинула брови, а потом отпустила руки Леды и подняла с пола сумку – и знакомый ящик. – Я нашла твои вещи на пляже. Почистить не успела, конечно… но мундир как новенький. И на значке ни царапины.

Леда забрала вещи – сумка показалась ей куда тяжелее, чем раньше, – и уткнулась взглядом в хрупкие стрекозиные крылья. Если прищуриться, то смазанное имя адресата в самом деле походило на «Леди Ритри». Чуть-чуть. Леда не называла себя так, даже не думала о себе в таком ключе так долго, что совсем упустила эту вероятность.

Похоже, все это время она сражалась со стихией – и кто знает, с чем еще, – чтобы в целости и сохранности донести до города посылку, предназначенную ей самой.

При свете дня гигантская крылатая тень казалась наваждением. И сражение в воде – тоже. Хотя это и сражением-то было не назвать.

Леда мало что знала о травмах головы – на этажах Цеха опасными были вовсе не низкие полки. Да и дверные проемы там были не такими, как в Инезаводи, где Леда частенько задевала их лбом уже в пятнадцать. Ей пришлось пригибаться и когда она заходила в таверну, чувствуя десятки любопытных взглядов. Брошка в виде ножниц оказалась на месте, на окровавленном воротнике, словно Леда и не продевала в нее затянутые в перчатки пальцы и не била невидимого врага наотмашь в толще воды.

Тиль поначалу оглядывался, но потом скрылся из виду, и Леда так и не смогла как следует с ним поговорить. Зато Лиса оказалась полезным источником информации. И теперь, лежа в ванне в одной из комнат «Края света» – единственного в городе заведения, где сдавали комнаты, – Леда пыталась переварить то, что узнала.

Инезаводь не изменилась. Но разве она ожидала чего-то другого?

Дорога в город змеилась вдоль побережья, то приближаясь к морю, то отдаляясь от него. Незаконченный мост, который должен был соединить верхние ярусы города с нижними, все той же неуклюжей громадой нависал над низкими домами: его начали строить, когда из Пореза вытягивали магическое полотно, когда Лиса еще не обзавелась седыми волосами, морщинками и целой толпой следующих за ней детишек. Дорога на скалы, которые чуть дальше от берега сливались с низиной, была далекой и неудобной, и мост задумывался, чтобы облегчить всем жизнь. Вместо этого он стал местом, где плодились истории и призраки. Впрочем, в Инезаводи всегда плодились истории, в том числе о привидениях. Сейчас – тоже.

Говорят, в туманах Инезаводи снова появились темные тени – и не только тени великанов. Лиса скорбно махнула рукой, когда заговорила о Тиле: мальчишка решил стать героем и разобраться во всем сам. И как остановишь его, знающего здесь каждую лазейку, вскрывающего любой замок?

В Инезаводи пропадали люди, и не те, которых бы не хватились, – хотя в таком маленьком городке хватились бы почти любого. А жители вполне известные. Заметные.

Первым пропал младший Ваари. Леда все еще помнила, с каким звуком старший исчез под провалившимися досками пирса. Она не смогла бы забыть это, даже если бы очень захотела. И узнать о том, что теперь пропал и второй, было…