Тухачевский против зомби

По разработке материала, добытого из опросов, создаются экспедиционные отряды с обязательным участием в них лиц, давших сведения, и других местных жителей и отправляются на ловлю бандитов. По окончании чистки осадное положение снимается, водворяется ревком и насаждается милиция.

Настоящее Полномочная Комиссия ВЦИК приказывает принять к неуклонному исполнению.

Председатель Полномочной Комиссии Антонов-Овсеенко

Командующий войсками Тухачевский».[12]

Глава четырнадцатая – о войне Тухачевского против зомби

Известия из Елатьмы поступали в Главный оперативный штаб, расквартированный в Кирсанове, практически каждый час. И Антонов, и Токмаков негодовали по поводу всего, происходившего там – по селу преспокойно бродил небольшой отряд красных, человек 15–20, которые исполняли давешнее распоряжение ВЦИК и выискивали засевших в поселке бойцов крестьянской армии.

Там уж давно не видели представителей Советской власти, так беспечно разгуливающих по занятному антоновцами селу.

– Гляди-ка, чего это?

Да и внешний вид представителей действующей власти был несколько странным – за спинами они несли какие-то баллоны, в руках держали оснащенные длинными металлическими трубками шланги, идущие от баллонов, на лицах их были надеты противогазы.

– Кто?

– Да красные.

– Да ну тебя?!

– Вот тебе и ну – на форму-то погляди!

По форме это действительно были красноармейцы. Вот только эти противогазы – к чему бы они здесь?..

Вошли в первый двор.

– Хозяева есть? – чтобы собеседник услышал бойца сквозь противогаз, тому приходилось несколько повышать голос. Другие стягивали с лиц резиновые намордники, чтобы глотнуть свежего воздуха – все же в противогазе это было затруднительно.

– Ну мы хозяева.

При ближайшем рассмотрении было видно, что у каждого из бойцов позади по два баллона на спине – один обеспечивал подачу кислорода в гофрированный шланг противогаза, а другой вел к железной трубке, которую каждый из солдат сжимал в руках как штык-нож на полях сражений.

– Фамилия?

– Андроновы.

– Есть кто из банды Антонова?

– Нету.

Взглянули в принесенные с собой документы, сверили – убедились. Пошли дальше. В следующем дворе ситуация повторилась.

– Есть кто у антоновцев?

– Нету.

Тоже верно.

Но вот дальше пошли дела намного интереснее… В третьем дворе состоялся примерно такой диалог:

– Есть кто из банды Антонова?

– Не банды, а армии.

– Согласно мнению ВЦИК, это банда. Армия у нас одна – Красная, и ее бойцы перед тобой стоят, шельма. А-ну, говори, кто у тебя в антоновцах ходит? – разошелся самый буйный в противогазе, видимо, комиссар.

– Ну есть. Сын, Игнатий. А тебе чего?

– А того, что ты обязан раскрыть его местонахождение. Где он сейчас?

– Откуда я знаю? В лесах, должно. Да и вы бы не переживали, товарищи бойцы – очень скоро они и до вашего Козлова доберутся, и до самого Тамбова.

– Ну уж это нет. Никогда этого не будет.

– Хе! Это почему же?

– А потому что согласно директиве каждого, кто будет заподозрен в связях с бандитами, мы обязаны к стенке прислонить. Вот с тебя и начнем. Раз сына отказываешься, выдать, становись… Митрохин, а-ну, отведи его за плетень.

Тут баба – его жена – кинулась наперерез солдатам, уже схватившим под руки мужа – кормильца.

– Чего делаете-то? За что? Он-то причем?

– А притом, что декрет ВЦИК был напечатан и потому обязателен для всех, а обсуждать его тут с тобой никто не будет.

Мужик держался стоически – и когда вели, и когда у глухой стены сарая ставили лицом к побеленному камню.

– Ничего, – ворчал он, – вот воротятся антоновцы, за всех отомстят. На то ваша чужеедная скотская натура такова, чтоб крестьянина мучить и в хвост, и в гриву. Айда, стреляй!..

Дважды просить не пришлось – короткий залп из нескольких маузеров враз прикончил мужика. Наблюдавшая из-за плетня баба его ни словом, ни звуком не показала своего смущения или несогласия – не принято было в такие минуты у русских крестьян голосить. А только потом утянули труп мужика за руки, чтоб обмыть да похоронить по-человечески…

Пришли в другой двор. Уже увереннее, наглее – первая кровь, как часто бывает, развязала руки.

– По нашим сведениям, у тебя трое сыновей и брат в банде. А сам почему не пошел?

– Потому как не ходячий я, – перед солдатами стоял человек на костылях. – Я свое с Врангелем отвоевал в Гражданскую. Не до войны мне теперь, родненькие…

– Не родненькие мы тебе! Ишь чего удумал, вражина! Ты враг внутренний, от тебя, как товарищ Ленин говорит, вреда больше, чем от всех врангелей, вместе взятых. Берите его, товарищи, и в расход…

Этот, наоборот, сопротивлялся, да только жена успокаивала да увещевала, глотая слезы: