Тухачевский против зомби

– Извини, Никита, но я всего лишь командующий боевой операцией. Остальные вопросы решает Владимир Александрович.

– Вот и отлично, – закуривая очередную папиросу, говорил Овсеенко. – Трупы соберите и отвезите в ваш лагерь.

– Но зачем? – глаза Никиты округлились.

– Вы, должно быть, забыли, уважаемый Никита Валерьевич, что еще не так давно целая группа медиков билась тут над разгадкой способа их уничтожения. Вот и теперь их трупы представляют медицинский и научный интерес. Потому утилизированы они будут только с участием медработников после их надлежащего осмотра и, если потребуется, детального изучения. Так что выполняйте приказ.

Никита и Тухачевский переглянулись, пожали плечами и отправились заниматься каждый своим делом – Никита поехал давать указания Афанасию, а Михаил Николаевич принялся за дальнейшую разработку кирсановской операции – следующим по очереди шло родное село Никиты…

Отдав все ценные указания и лично проследив за сбором трупов в бараке бывшего концлагеря, навсегда вошедшего в историю Тамбовщины под названием «тюрьма», Никита решил провести вечер с Ингой. Медики должны были приехать только на следующий день, а он уже давно не был наедине с любимой. В этот вечер, когда в оперативной ситуации наметился более или менее очевидный перелом, они могли наконец поговорить о чем-то, кроме подавления мятежа. Тем более, что им, молодым, явно было чем заменить эту неприятную тему…

– Скажи, – говорил Никита, крепко держа ладонь Инги в своей и глядя ей в глаза, – а вот что было бы, если бы мы с тобой оказались, к примеру… за сто лет вперед от сегодняшнего дня?

– Как это? – рассмеялась Инга.

– Ну, Уэллса или Жюля Верна читала?

– Читала, но там перемещаются назад во времени…

– А можно переместиться вперед! Веришь?

– Нет, – упрямая девушка-комиссар улыбалась и мотала головой. Никита смотрел в любимые глаза и понимал, что даже это упрямство умиляет его и заставляет его светиться лучезарной улыбкой.

– Ну а вдруг?

– Ну и что?

– Представь, что такое возможно.

– Ну, представила. И что дальше?

– А то… хотела бы ты сделать это со мной или, скажем, предпочла бы… кхм… не ехать в Тулу со своим самоваром?

Инга задумалась и изрекла:

– Думаю, что, если бы ты был рядом и был жив и здоров, то никакой необходимости в этом не было бы вовсе. Зачем мне это, когда есть ты? С другой стороны, если бы ты очень захотел – почему нет? Ведь опять же ты рядом!

Никита посмотрел на девушку. Она была так искренна и оттого так прекрасна, что ему нестерпимо захотелось ее поцеловать. Он взял ее лицо руками и притянул к себе. Они слились в нежном поцелуе, в котором, казалось обменивались частичками души – откровенный разговор, спокойный и тихий вечер конца лета, мысли о мире и новой жизни: все это способствовало какому-то умиротворению, что легло на их юные души в эту минуту… Но счастье долгим не бывает. Откуда-то со стороны леса раздался крик:

– Никита Валерьевич! Никита Валерьевич!

Юноша повернул голову – опрометью скакал навстречу им Афанасий, истово колотя лошадь прутиком по бокам.

– Ты чего?! Коня запалишь, сукин сын!

– Там такое! Такое!

Никита насторожился- что-то подобное он уже слышал от своего подчиненного на этих днях.

– Что опять?

– Они встали.

– Кто?

– Трупы.

– С ума сошел?!

– Вот вам крест, – осенил себя знамением солдат. – Встали и к Елатьме идут.

Несколько секунд ушло у Никиты, чтобы сообразить что к чему. Скинув с коня Афанасия, он посадил в седло сначала Ингу, потом влез сам и поскакал к штабу, где, опять-таки, по счастью не спал Тухачевский.

– Что случилось, Никита?

– Михаил Николаевич, с газом вышла промашка.

– Какая еще промашка, что ты мелешь?!

– Он не сработал.

– То есть как?

– Они ожили!

– Не может быть!

– Ожили и идут домой, в Елатьму.

Будущий маршал вскочил со стула и нервно заходил по комнате – после того, что он уже видел своими глазами в концлагере, он ничему не удивлялся и не подвергал сомнению ни одного слова, что слышал от Никиты.

– Спасибо Овсеенко, умник, не дал похоронить, вот теперь нам разгребать…

– А мне кажется, он все правильно сделал.

– ???

– Их бы все равно сегодня не закопали, и они вскочили бы там, дома, в Елатьме. И перебили бы там всех наших. А сейчас у нас хотя бы есть время, чтобы дать им экстренную шифрограмму о порядке действий…

– Только порядка действий нет… делать-то что?! Так… – на размышление у Тухачевского ушло несколько секунд. – В общем сейчас дуй на радиоточку. Передавай в Елатьму шифровку – всем в ружье и применять газ до упора. Хотя бы временно их дестабилизируем.

– А потом что? Ведь это не решение вопроса, мы уже знаем.

– Да, предупреди их, что действие газа временное, но уже утром будет подкрепление по боеприпасам…

– Что Вы собираетесь сделать?

– Еще не знаю. Выполняй!

Спустя пять минут Никита покинул радиоточку и направился снова к кабинету Тухачевского, когда вдруг услышал с улицы гудок автомобиля. Инга стояла у окна и смотрела во двор – во дворе Тухачевский уже сидел в машине и махал им рукой.

– Сюда, быстро!

Никита с Ингой спустились вниз.

– Куда ехать, Михаил Николаевич?

– К отцу Токмакова.