Цзюнь Чжэньчжэнь заявила, что Фан Чэнъюй был отравлен, и добавила, что его еще можно спасти.
Эта ситуация слишком нелепа, и ею спокойно можно пренебречь, но, если в слова Чжэньчжэнь действительно поверили, это могло стать началом самодурства и самоуправства внутри семьи Фан.
Когда наложница Юань все поняла, она снова удивилась.
– Старая госпожа, она… – женщина снова выпалила, после чего в очередной раз сдержалась. Это выглядело весьма странно.
Неудивительно, почему сейчас госпожа Фан была такой нелюдимой, эта ситуация попросту лишила ее дара речи.
– Она сказала, что владеет удивительными медицинскими навыками своих предков, – сказала госпожа Фан и потянула руку ко лбу, будто желая сохранить гордость, собиралась спрятать свое лицо. – В общем, матушка поверила в это.
Наложница Юань не могла подобрать слов.
– В стрессовой ситуации тяжело принимать важные решения. Чэнъюй – больное место старой госпожи, вот она и готова прибегнуть к абсолютно любой помощи, это совсем ничего не значит, – она немного подумала и добавила: – Госпожа, не переживайте…
На этих словах наложница снова замолчала. Она хотела намекнуть, что ложь Чжэньчжэнь раскроется только тогда, когда Чэнъюй умрет и будет уже слишком поздно. Однако это прозвучало бы крайне неутешительно.
Женщина, в самом деле, понятия не имела, что тут можно было сказать.
– Ну, так или иначе, здоровье за деньги не купишь, – мягко произнесла она. – Раз старая госпожа хочет этого, пусть следует зову сердца, к тому же все ради молодого господина.
Госпожа Фан стояла с глупым видом, будто не знала, как поступить.
– В таком случае я все объясню ученому из округа Чжао, – сказала наложница Юань.
По крайней мере, Цзюнь Чжэньчжэнь не придется выдавать замуж до конца текущего года.
– А что касается семьи Нин… – продолжила она.
Сейчас эта тема была неуместна, госпожа Фан нуждалась в покое. При жизни Фан Няньцзюня наложница Юань была его любимицей. После его смерти женщина все равно пользовалась благосклонностью в семье, поскольку она была очень внимательна к окружающим.
– Впрочем, неважно, – с легкостью промолвила наложница Юань, после чего поклонилась на прощание. Только она собралась выйти, госпожа Фан внезапно очнулась.
– Держи рот на замке, – настойчиво потребовала женщина.
Естественно, подобное дело должно было оставаться в тайне. Наложница Юань с понимающим видом удалилась.
Глядя на закрытую дверь, госпожа Фан выпрямилась, и вся растерянность внезапно исчезла с ее лица.
Держать в секрете… О некоторых вещах следовало умалчивать, а о некоторых – нет.
Разговор Чжэньчжэнь и Чэнъюя не мог оставаться в секрете, по крайней мере от наложницы Юань бесполезно пытаться что-то скрыть, и тем более ей надо было как-то объяснить отмену свадьбы.
Поэтому лечение Чэнъюя трудно было сохранить в тайне, глупо было бы пытаться изо всех сил что-то утаить.
– Думаю, меня вполне можно считать умным человеком, – сказала сама себе госпожа Фан, после чего добавила: – Да, так и есть.
Но, размышляя о Цзюнь Чжэньчжэнь и о нынешней ситуации… Она приложила столько усилий, чтобы с легкостью держать все под контролем, но вдруг одна лишь фраза девчонки сорвала все ее замыслы.
Поскольку они договорились держать все в тайне, свекровь и невестка больше не искали встреч с Чжэньчжэнь, не считая случая, когда ей сообщили об остановке организации свадьбы. Также по-прежнему оставалось указание, позволяющее Чжэньчжэнь посещать сад. Как и раньше, Фан Цзиньсю выражала свое недовольство, а прислуга распускала сплетни.
Юная госпожа Цзюнь, как всегда, пользовалась особыми привилегиями. Вставать рано и начинать тренировку стало для нее обыденностью, лук и стрелы с мишенью тоже были в ее распоряжении.
Обратив внимание на то, что стрела попала в самое яблочко, Лю-эр не стала аплодировать в знак поддержки.
– Юная госпожа, ваши руки так огрубели… – обеспокоенно сказала служанка.
Чжэньчжэнь лишь улыбнулась, убрала лук со стрелами и вытерла пот.
– Юная госпожа, почему вы так хотите этому научиться? – спросила Лю-эр.
Девушка взглянула на мишень. Стрела красовалась прямо в центре.
– На самом деле я уже давно должна была научиться.
Хотя Чжэньчжэнь умела натягивать лук и попадать в мишень, прежде она никогда этому не училась. Ей требовалось слишком много времени, чтобы выучиться примерно тому же. Изначально она тренировалась в метании стрел, и, наконец, когда пришло время овладеть стрельбой из лука, ее учитель погиб.
Лю-эр ничего не поняла и не стала расспрашивать ее дальше, только зевнула и накинула плащ на свою госпожу.
– Давайте вернемся, – сказала она.
Однако девушка возвращаться не собиралась. Чжэньчжэнь поинтересовалась у другой прислуги, как пройти в библиотеку.