Цветные рассказы. Том 2

– У меня все очень похоже. И связей с прошлым у меня уже почти нет. Только самые близкие остались – жена и ребенок, все как у вас. Ребенок на десять лет старше вашего. Уже почти взрослый. И ни за что я не цепляюсь, кроме как за них. Поэтому у меня всегда мир в душе. В общем, мы очень похожи. Я чувствую себя совершенно свободным и абсолютно спокойным. И кажется, что мне теперь на многое глаза открылись.

– Ну, вот и скажите, уважаемый, как у меня – получится продержаться на плаву, ваше мнение? Или вернуться назад, на поклон к обнищавшему государству, которому такие, как я, яйцеголовые, теперь совсем уже не нужны? Не потяну ли я своих любимых вслед за собой в пропасть? Работы нет, кругом бандиты, что настоящие бандиты, что менты, что госчиновники – тоже бандиты, облеченные правами. Только похуже братков будут. С братками хоть о чем-то договориться можно. По понятиям. А эти… Сами живут по понятиям, а с нами, лохами обыкновенными, – именно такими они нас всех и считают – ни о чем договариваться не станут. Действуют во имя «высшей государственной целесообразности». Для них «целесообразно» только одно – набить свой карман.

– Получится, дружище, не сомневайтесь, все у вас получится. Идите вперед и не оглядывайтесь.

– Как говорится, «доброе слово и кошке приятно». Затаскано, конечно, но абсолютно верное высказывание. Что вы обо мне знаете? Ровным счетом ничего. Только то, что веселый с виду дядька. Вот то-то и оно – «с виду». А сказали «все у вас получится», и я почему-то сразу поверил вам. Мне тоже почему-то люди обычно верят. Наверное, потому что стараюсь не врать и всегда готов помочь любому, не из соображений «высшей целесообразности», а от души.

– Хотите, оставлю вам интересный сувенир?

Феликс протянул новому знакомому пятисотрублевую купюру. Тот взял купюру и с удивлением рассматривал ее.

– Ого, пятьсот рублей – будь здоров, почти мой месячный заработок. Но не сейчас, сейчас я ничего не зарабатываю. А месяца два назад… И написано – «2002 год». Суперская купюра. Вы, наверное, в Центробанке работаете, проект новых денег показываете. Которые еще будут через десять лет. Да нет, спасибо, не возьму. Это же макет. А если бы даже и деньги… Все равно бы не взял. Зачем мне деньги? Деньги приходят сами, когда в них есть потребность. Человек не для денег живет. Господь не оставит тварь земную, что птицу божию, что человека. Он даст нам и пищу, и кров над головой, и денег – ровно столько, сколько нам для жизни потребуется. Так что, извините, я ваш подарок не приму. Да мне уже и идти пора, а то все хорошие елки разберут. Приятно было поговорить с вами. Адьё! – сказал на прощание собеседник. – Может, еще увидимся, Питер – город маленький.

– Это вряд ли, – ответил Феликс, но объяснять ничего не стал.

– Ну ладно, продолжай закаляться, всего тебе, давай лапу, мужик.

Феликс заметил, что рука того, другого, казалась стеклянной и прозрачной, он побоялся пожать ее, подумал, что ненароком может каким-то образом нарушить очарование этой необыкновенной встречи. Сослался на то, что «у меня, знаете ли, рука побаливает – наверное, кисть повредил». Поздравил с наступающим Новым Годом, пожелал успехов. «Он постарается», – ответил ему собеседник и исчез в молочном тумане.

Феликс задержался на лавке.

– «Матерый», – подумал он о недавнем собеседнике. – С виду. А на деле – такой-же торопыга, каким был в свои двадцать пять, все спешит, спешит. Пожалуй, тот «другой» оказался проницательней «матерого»; во всяком случае – наблюдательней и критичней. А этот не понял даже, почему я не в зимнем, кто этот незнакомый человек, которому он, не задумываясь, выкладывает свои проблемы и самые сокровенные мысли. Да и я за прошедшие десять лет не очень-то, видно, изменился. Просто я сейчас в более выгодном положении – знаю, кто он такой, а он нет. Я говорил с ним наяву, поэтому сейчас вспоминаю нашу встречу, а он говорил со мной во сне и наверняка обо всем забудет. У того молодого, «другого», есть желание разобраться, понять, а этому – «матерому» – все ясно. Дата на купюре его совсем не удивила: будущая дата? – значит, я из Центробанка и дарю ему макет. Мы обсуждали поворотное решение в его жизни, и он получил от меня подтверждение верности своего решения. Как и вчера, я, видимо, незаметно повлиял на него, вернее, подтвердил правильность уже принятого решения. Вряд ли он вспомнит меня, проснувшись, купюру – точно нет. Скорее всего, он запомнит ту часть сна, где обсуждалось – «стереть личную историю».