Цветные рассказы. Том 2

Суббота, в те времена еще рабочий день. Дядя на фабрике, Лариска – в институте. Боб собрал вещи. Тепло попрощался с тетушкой Дорой. На Литейном его уже ждали. Печка протоплена, завтрак на столе. У родителей еще отпуск, суббота получилась для всех как выходной. Романовы любят простую пищу, в выходной – семейный традиционный завтрак: малосольная селедка, отварная рассыпчатая картошка, порезанный репчатый лук и кусочек солнца – тающее в горячей картошке сливочное масло. Боб рассказывал о колхозе, о селе Гнилки, о нищете, разрухе. Родители внимательно выслушали его. «Ты прав, сына, – сказал отец. – Конечно, на селе много проблем. И не только на селе. Жизнь на самом деле много сложнее и хуже, чем об этом пишут в газетах, в решениях партсъездов и партконференций». Боб поделился впечатлениями о выставках, спектакле, концертах. Рассказал о молодой актрисе из Ленсовета, о певице с Украины и об ее концертмейстере. О симпатичной девушке с почты. Мать внимательно посмотрела на него серыми, проницательными глазами. «Не нужны тебе ни актрисы, ни певицы, ни концертмейстеры. Не строй воздушные замки, выброси это из головы, Бобби. Лучше пригласи куда-нибудь Диану, если у нее еще нет своего парня. Приходи с ней к нам, желательно, пока мы на работе. Хоть целоваться научишься». «Я и так умею», – буркнул Боб. «Ну, умеешь, так умеешь». Боб поделился своей идеей – взять академический отпуск и пойти служить в армию. Мать неожиданно поддержала его. «Армия – это для парня неплохо. Формирует характер. Только вначале, Боба, выслушай меня внимательно. Мы с отцом всю жизнь мечтали получить высшее образование, да так и не получили. Все что-то мешало. То 39-й год, то стройки коммунизма, то война. Хотели нарожать полну горницу детей – и это не успели, ты один у нас. Без высшего образования теперь никак. А ты уже студент очень хорошего вуза. Учись, Боба, раз уж зачислили. Получи образование, а потом решишь, что тебе лучше. Захочешь в армию – пойдешь в армию. За спиной будут и профессия, и знания». «Ну покажи, спортсмен, что ты теперь можешь, – сказал отец. – Сделай-ка преднос (отец так называл упражнение типа «уголок»)». Боб повис, зацепившись за верхний косяк двери, и без труда сделал уголок. «Да, неважно дело», – сказал отец. «Чего это неважно?». «А то, что ноги должны быть прямыми, а не согнутыми, как у тебя, и носки оттянуты. Смотри». Отец сел на табурет, отжался на руках и выпрямил горизонтально ноги и оттянул носки – идеальная прямая. «Ничего, все у тебя впереди. Занимайся спортом, и все получится. Ты вот сейчас сфотографируй свой торс. А потом – когда тебе будет 20. Увидишь, какая разница». «У отца-то торс и сейчас, в его 55, будь здоров», – с уважением подумал Боб.

Два дня прошли незаметно. Боб чувствовал себя лучше и в понедельник отправился в институт. Как же все там было интересно. Лекции, практические занятия. Трудные предметы – сопромат, теория машин и механизмов. Курсовые работы, экзамены. Время от времени в институте появлялись новые преподаватели, какие-то странные, будто стукнутые пыльным мешком. О них шептали непонятное «оттуда!». Студенческие Окна Сатиры, студенческие самодеятельные концерты, агитпоходы. Новые, доселе неизвестные литература, театр, кино, живопись. Студенческое научное общество. Своими руками Боб собрал блок из вакуумных ламп – элемент ЭВМ (Электронной Вычислительной Машины). Спорт – лыжи, гребля, регби. Забегая вперед, скажу, что следующим летом Бобу удалось задуманное – в новой команде он стал чемпионом Ленинграда на «настоящих» лодках среди старших юношей. Ну и конечно, девушки, девушки, девушки… Куда же без них?

Жизнь захватывала и втягивала во все новые и новые водовороты, он быстро забыл о своей первой неделе «взрослой» жизни, которая выпала как раз на период пребывания его у тетушки Доротеи. Взрослая жизнь? Конечно, взрослая. Весна взрослой жизни – март, апрель. Даже не май. Боб так и не отправил письма ни Евгении, ни в военкомат. К Диане тоже не заглядывал. Единственной из всех увлечений той недели, с кем он продолжал поддерживать отношения, оказалась Нина. Боб всегда был в самой гуще культурных событий города. Знал, что нового появилось в литературе, что обязательно надо прочесть, на какой фильм сходить, какие выставки нельзя пропускать. Обо всем этом он часто рассказывал Нине, иногда – в письмах, чаще – по телефону. Бывало и так, что, не сговариваясь, они оказывались в одних компаниях. Встречались как хорошие знакомые. Нина ценила дружбу с Бобом, возможно и симпатизировала ему. Однажды, она принесла ему толстую стопку листков, напечатанных на машинке под желто-бежевую копирку. Так в те времена распространялась литература в списках. Это был очень ценный подарок. Нина подарила ему полный комплект текстов песен Булата Окуджавы. Боб принес домой самопальный томик, открыл первую попавшуюся страницу и ткнул пальцем. В ушах зазвучал хорошо знакомый, тихий, надтреснутый голос Булата Шалвовича: «Мама, мама, это я дежурю. Я – дежурный по апрелю!»