Цветные рассказы. Том 2

Когда этим летом он встретил Арончика с Лялей, тридцатипятилетней соседкой по даче, та восхитилась, как Боб вырос и возмужал – она не видела его около года. «Ты бреешься уже, настоящим мужчиной стал». Спросила его об окончании школы и ласково потрепала по щеке. «Конечно, она не прочь затащить меня в постель, – подумал Боб. – Зачем ей мой старый дядька, ровесник ее Сенечки Пивоварова?».

«Да, так или иначе, багаж воспоминаний о личной жизни невелик у меня, – думал Боб. – Ты, Боб, теперь взрослый и пора уже тебе обзавестись подругой. Это должна быть необычная женщина, которой можно будет отдать всю душу, все сердце, все нерастраченные по пустякам силы и чувства».

Так думал Боб о новом для него этапе жизни, прогуливаясь по центру Ленинграда в новом костюме и рубашке (слишком большого для его шеи размера) с галстуком. Он нашел на Петроградской интересный японский магазин. Там выставлялись невиданные предметы, сделанные из древесины неизвестной породы, из картона, металлические финтифлюшки и керамика, неизвестно для чего предназначенные. И картины. На бумаге – написаны тушью и акварелью. У магазина была стеклянная витрина во всю стену. Внутри, как раз напротив витрины, разместили огромное панно. В центре – на фоне очень большого солнца и голубого неба летел журавль. Летел эффектно – над извилистыми остроконечными горами, поросшими кудрявым лесом, над пагодами с изогнутыми крышами, над водопадами, мостами и грустными фигурками японских крестьян, видимо, нещадно эксплуатируемых в этой капиталистической стране. Брали бы пример с коммунистического Китая. С одной стороны, эта картина вызывала праведный гнев каждого настоящего интернационалиста, с другой – нет, как же эффектно написано! Скорее грусть, а не гнев.

Боб чувствовал себя очень взрослым и интересным. И даже значительным. У него за плечами не только микроскопический кусочек взрослой жизни длиной в один день, не только знание советской деревни. Он ведь и раньше делал многое такое, чем вполне можно гордиться.

Чемпион Ленинграда – раз! Выпускал стенд ОСА, делал великолепные карикатуры и писал ядовитые подписи под ними. Участвовал в школьных вечерах, читал звонкие патриотические стихи. «И вот сейчас Василий Диев с бойцами смертный примет бой. Он вместе с ними, впереди них перед грохочущей судьбой». Или вот это: «И с ними вместе верный друг, с гранатой руку он заносит – Клочков Василий, политрук. Он был в бою – в своей стихии… Нам – старший брат, врагу – гроза. «Он дие, дие, вечно дие», – боец-украинец сказал». А вот это лучшее: «Над Ленинградом – смертная угроза… Бессонны ночи, тяжек день любой. Но мы забыли, что такое слезы, что называлось страхом и мольбой». Вел концерты. Он – безусловно, художественная натура. Выступает перед людьми, пишет, рисует. Участвовал в районных математических олимпиадах. В одной из них победил. Правда, это было в восьмом классе. Но все знают: задачи он щелкает как орешки.

Это признает даже Вовка Ламм, не говоря уже об их любимом учителе математике, добрейшем Венечке Блаере. Он, Боб, конечно, творческая личность. И ему откроются огромные перспективы во всех сферах.

Было воскресенье. Боб решил взять билет на дневной спектакль «Трубадур и его друзья» театра Ленсовета. В кассе очередь.

Вышел молодой разбитной актер и эпатажно обратился к очереди: «Граждане, вот чего вы все здесь выстроились? Очень хотите Алису посмотреть? Во-первых, она в этом спектакле не играет, во-вторых, вы посмотрите какая она страшная, просто уродина». Заядлые театралы, стоящие в очереди, возмутились, зашикали. Вы что себе позволяете? Алиса – во-первых, талант, во-вторых – настоящая красавица, какие глаза, а стройненькая – просто статуэтка, и так далее, и так далее. Актер тут же удалился, очень довольный произведенным эффектом.

Боб хорошо знал эту популярную актрису. Видел ее раньше в одном спектакле. Обратил внимание, что у нее неправильный прикус и челюсть заметно выдвинута вперед. В этом же спектакле на сцене появлялся еще один актер с аналогичным дефектом прикуса. Он точно не помнил его имени, кажется, Гриша Константинов. Во время спектакля они с Алисой развлекались, украдкой показывая прямо на сцене по очереди друг другу выдвинутую вперед нижнюю челюсть, забавно дразнили друг друга, и Боб успел это заметить. Ему понравилась и сама Алиса, и как она шутила с коллегой по цеху, Боб вообще ценил шутку. Но это все случилось до этого, в другой раз.

Спектакль «Трубадур…» не очень заинтересовал Боба, но он обратил внимание на молодую актрису, играющую роль принцессы. В программке вычитал ее имя – Лилия Лиллиан. Ее звали так же, как и прежнюю симпатию Боба, Лилю Лопаткину. И они были очень похожи. Боба поразила ее женственность, нежность и некоторая застенчивость. Ну и, конечно, Лиля была очень хорошенькой девушкой.