Цусимский бой

Этот кровавый эпизод, один из многих, не расхолодил боевого экстаза команды – сопротивляться огню, бороться с водой, выдержать обстрел противника и удержаться на плаву, пока корабль еще может идти. Среди работавших выделялся лейтенант Петр Александрович Вырубов. «Молодой, рослый, здоровый, в кителе нараспашку, он всюду бросался в первую голову, и одни его окрики: “Навались! Не сдавай! ”, раздававшиеся среди дыма и пламени, – вспоминает капитан 2-го ранга Семенов, – казалось, удваивали силы работавших…»

Броненосные крейсера Камимуры, не дождавшись потопления «Суворова», ушли вслед броненосцам адмирала Того. Настала небольшая передышка, но ненадолго. С кормы приблизилась во второй раз русская эскадра, но с левого борта уже вернулись боевые отряды Того и Камимуры. Несчастный флагманский корабль адмирала Рожественского снова оказался между двумя враждебными линиями кораблей, яростно изрыгавшими огонь друг на друга. Снаряды снова с ревом и жужжанием проносились над «Суворовым». Количество попаданий в корабль опять увеличилось. Но русские броненосцы, точно достигнув какой-то заколдованной черты, опять склонились к востоку и вот-вот повернут обратно.

– По орудиям! Миноносцы подходят! По орудиям! – пронеслось по палубам.

Но из всех орудий на броненосце сохранились уже только две трехдюймовых пушки: одна с правого борта и одна в кормовом отсеке. Последним орудием командовал волонтер флота Максимов, заменивший убитого мичмана Владимира Юрьевича Фомина. И это все.

Четыре миноносца, посланные адмиралом Того в атаку на «Суворов», осторожно приближались с кормы. Здесь они были встречены частым огнем пушки волонтера Максимова. Последние корабли уходящей русской эскадры также открыли огонь по миноносцам. Японские истребители выпустили торпеды с расстояния 2–4 кабельтовых. Японцам показалось, что на этот раз одна торпеда попала в корму броненосца с левого борта, но спасшиеся с «Суворова» отрицают попадание торпедой. Наоборот, японский истребитель «Асашиво» был тяжело поврежден при отражении атаки.

Японские броненосцы снова повернули все вдруг на север и, проходя мимо «Суворова», подвергли русский флагманский корабль новому сосредоточенному обстрелу. Как утверждают авторы английского официального исторического труда о бое, экипаж «Суворова» продолжал с несломленным духом хотя и медленно, но без остановки, отвечать из нескольких малых орудий. Тем временем русские броненосцы, ведя бой с броненосными крейсерами Камимуры, исчезли на юго-востоке.

Странная «посудина» с продырявленными боками и с исковерканной палубой, без мачт и труб, окутанная дымом и языками пламени, еле двигалась вперед. Из машинного отделения сообщили, что вентиляторы качают не воздух, а дым, что люди задыхаются, падают и что скоро некому будет стоять у котлов и машин. От динамо-машин жаловались, что не хватает пара. Электричество горело тускло, вот-вот померкнет.

Но на обрубке, оставшемся от грот-мачты, по-прежнему горделиво развевался Андреевский флаг.

Глава XIV. Подвиг «Буйного»

В скором времени исполнится 100 лет, как Иван Федорович Александровский, окончивший Морское инженерное училище в Кронштадте, дед автора этой книги, изобрел самодвижущуюся торпеду, для которой он сам сконструировал мотор, действующий сжатым воздухом. Торпеда была испытана в присутствии комиссии от Морского министерства, но, очевидно, как всякое первое практическое осуществление новой идеи, она имела свои недостатки. Но вместо того, чтобы это изобретение усовершенствовать, о нем забыли, и когда, немного позднее, грозила вспыхнуть Русско-турецкая война, то за большие деньги были приобретены несколько столь же несовершенных торпед, спроектированных, после изобретения торпеды дедом автора, корабельным инженером австрийского флота, англичанином Уайтхедом.

Боевое крещение торпеда получила как раз в русском флоте. Для этого были использованы минные катера, сначала вооруженные шестовой миной, а потом торпедами Уайтхеда. Идея боевого использования минных катеров и организация применения этого нового оружия, революционизировавшего войну на море, принадлежит нашему талантливому адмиралу Степану Осиповичу Макарову. Первым практическим выполнителем минной атаки был командующий Второй Тихоокеанской эскадрой Рожественский. Будучи лейтенантом, он, под начальством капитана 2-го ранга Макарова, подорвал шестовой миной 28 мая 1877 года на Сулинском рейде турецкий броненосец «Иджалия». За этот боевой успех Рожественский был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. Позднее, 13 января 1878 года, лейтенант Зацаренный взорвал впервые торпедой, пущенной с минного катера, турецкое посыльное судно «Интибах» в Батуми.

Так родилась идея минной войны. Макаровские минные катера с течением времени превращались в миноноски, в миноносцы, в эскадренные миноносцы или, по английской терминологии, в истребители и, наконец, в лидеры. В Русско-японской войне минная, вернее торпедная, война имела широкое применение, но с большим успехом японцами против русского флота, чем нами против японских кораблей.