Цирк

Бруно отодвинул бумаги и уставился в потолок, предаваясь размышлениям. Через довольно-таки продолжительное время, он встрепенулся, посмотрел на Харпера и заявил:

- Боюсь, что мне понадобится пистолет. Бесшумный пистолет и много всякой амуниции.

Харпер тоже поразмышлял и ответил:

- Вы хотите сказать, что попытаетесь? - даже если он и испытывал чувство надежды или облегчения, он их не выказал. В его голосе слышалось лишь скучное недоверие.

- Семь бед - один ответ. Нужен пистолет, стреляющий не пулями, а газовый или со специальными ампулами. Это возможно?

- Для этого и существует дипломатическая почта, - почти рассеянно произнес Харпер. - Знаете, по-моему, я не смогу оценить все трудности. Но если вы считаете возможным... - Вы безумец и я безумец. Все мы безумцы. Если мы ничего другого не придумаем, придется обратиться к нашим кровавым друзьям. За пистолетом.

Харпер попытался подыскать подходящие слова, но не сумел,

- Вы сможете поместить эти чертежи в сверхнадежное место? - спросил он.

- Да, - Бруно встал, сгреб все бумаги, разорвал их на мелкие кусочки, отнес в ванную и спустил в унитаз. Вернувшись, он проговорил: - Теперь они в безопасности.

- Да, трудновато будет кому-нибудь добраться до них. У вас замечательный дар. Буду молиться, чтобы вы не свалились со ступенек особенно сейчас. Ну, а своих идей у вас нет?

- Послушайте, я менталист, а не колдун. Сколько времени вы знакомы с этим?

- Не так много, несколько недель...

- Не так много, несколько недель... - Бруно произнес это так, как будто это было несколько лет. - И вы уже разрешили эту сложную проблему?

- Нет.

- И вы хотите, чтобы я сделал это за несколько минут?

Харпер качнул головой и поднялся.

- Думаю, что скоро вас навестит Ринфилд. Ему ведь сообщат, что произошло с вами. Он не знает, что это розыгрыш, хотя вы можете ему об этом сказать. Что вы ему намереваетесь сказать?

- Ничего. Если я расскажу о том самоубийственном способе, что вы мне предложили, он развернет корабль скорее, чем вы успеете умыть руки.

5

Дни проходили в качке. Казалось, стабилизаторы корабля забыли о своем назначении. Для артистов не оставалось никакого занятия, кроме как кормить животных да чистить их клетки. Те, кто могли отрабатывать свои номера репетировали.

Бруно проводил с Марией достаточно много времени для того, чтобы укрепить веру окружающих в любовном романе. И что было наиболее интригующим, все уверовали в возможность сразу двух романов, так как когда с ней не было Бруно, Генри Ринфилд не оставлял ее своим вниманием. А так как Бруно большую часть времени проводил с Каном Дахом, Росбаком и Макуэло, Генри испытывал недостаток не во времени, а в сопернике.

Кают-компания, огромная комната, рассчитанная более чем на сто человек, постоянно хорошо сервировалась к обеду. На третий вечер Генри сидел с Марией за дальним угловым столиком и что-то горячо доказывал ей. В противоположном конце сидел Бруно со своими друзьями и играл в карты. Перед игрой они репетировали. Кан Дах не занимался разминкой. Он был уверен, что его могучая сила не покинет его в ближайшие дни.

Друзья играли в покер. Игра шла по малым ставкам и Бруно почти неизбежно выигрывал. Остальные утверждали, что он видит сквозь карты, говорили, что он отчаянно блефует, хотя в предыдущий вечер он играл с повязкой на глазах и выиграл четыре партии подряд. Кан Дах опрокинул очередную пинту пива, взглянул в другой конец зала и тронул Бруно за руку.

- Ты бы лучше следил за своей прелестью, парень. Твоя ненаглядная в осаде.

Бруно взглянул и мягко заметил:

- Она не моя любимая. И даже если бы это было так, то я полагаю, что Генри не из тех, кто сможет ее схватить и убежать. Да и куда он отсюда сбежит?

- Достаточно далеко, - мрачно проронил Росбак.

- Его зеленоглазая любовь осталась в Штатах, - по слогам произнес Макуэло, - а наша Мария здесь. Это большая разница.

- Кто-нибудь расскажет ей об Иви, - предположил Росбак.

- Малютка Мария знает о ней все. Она сама мне об этом говорила. Даже знает об обручальном кольце, которое так любит носить Иви, - Бруно вновь взглянул на парочку и вернулся к игре. - Ну, я все-таки не думаю, что они обсуждают сердечные дела.

Мария и Генри в самом деле не обсуждали сердечные дела. Генри был очень горяч, очень пылок, очень искренен. Внезапно он замолчал, взглянул в другой конец зала и вновь на девушку.

- Вот подтверждение! - в голосе Генри прозвучала смесь триумфа и опасения.

- О чем вы?

- Парень, о котором я вам говорил. Парень, который следит за вами. Тот стюард, который только что вошел в бар. Ну, тот, со скучающим лицом. Он не имеет права бывать здесь, так как работает в другом месте.

- Прекратите, Генри! Кстати, лицо у него не хитрое, а просто чужое. Вот и все.

- Он англичанин, - непоследовательно заявил Генри.

- Я встречала некоторых англичан, которые не были преступниками. А вы не упустили из виду тот факт, что наше судно британское?