Цикличность

А теперь вперед, Исан. Обломать стрелу около раны, чтобы не мешала. Все равно вытащить я ее не могу. Ага, именно так. Терпи! Терпи! А потом хорошим, бодрым шагом хромаем по лесу и надеемся набрести на речку или хотя бы ручеек. Ибо очень сильно хочется пить!? И с каждым часом все труднее вытеснять мысли о жажде из головы. Еще и смешанный с грязью снег лежит кругом и дразнит незадачливого путника. Но такие случаи входят в базовую подготовку членов Братства. И я помню, что нельзя есть снег просто так – во рту появятся язвы и будут очень неприятно болеть. Да и простыть так – плевое дело. Была бы у меня фляга, тогда была мне радость. Набил ее снегом, сунул за пазуху, и через час у тебя треть фляги воды. Но фляга осталась в седельной сумке, как и все мое имущество, кроме посоха, который я, отработанным годами движением успел схватить, пока падал с лошади. Только благодаря ему я могу еще вполне сносно передвигаться. Нет-нет, тут дело вовсе не в чудесах, а в том, что он замечательная опора.

Шаг, опереться на посох, еще шаг. Ладно, вроде идти можно. Вокруг меня дикий лес, под ногами подтаявший, рыхлый снег. И где-то недалеко бродит целый отряд людей, что жаждет моей смерти. Пожалуй, в такой переплет мне попадать, еще не доводилось.

18. Джесс

«После свержения Старого Короля чудотворцы далеко не сразу установили полный контроль над всеми землями. В отдаленных районах востока на протяжении двух лет даже не знали, что король свергнут. Но гарнизон одной крепости был прекрасно осведомлен, что короля больше нет, и при этом они отказывались преклонить колено перед новыми правителями страны. То была крепость Бретей в десяти верстах на запад от Столицы, а командовал ей лорд Кристофер Остлард. Они полностью перекрыли западный тракт, ведущий в Терриал и практический без запасов провианта, готовились принять осаду со стороны войск чудотворцев. Бретей простоял в плотной осаде восемнадцать месяцев, страшно представить, что пережили осажденные вообще без снабжения и поддержки извне. Да, войска чудотворцев довольно быстро организовали объезд Бретея, и тракт на запад вновь был доступен для проезда. Но крепость не сдавалась, пускай у нее и не осталось рычагов давления на Столицу. Холодным зимним утром войска Столицы в очередной раз попытались взять крепость штурмом. Они, как всегда, встретили отчаянное и грамотное сопротивление. Их поливали маслом, старалась закидать камнями, и деморализовали, запуская из баллист привязанные к стрелам трупы. Штурм захлебнулся, как и три раза до этого и столичные войска отступили. И тогда из крепости к осаждающим вышли Остлард и не более пятнадцати его солдат. Остлард объявил, что штурм они отбили именно таким количеством солдат и готовы стоять на смерть, но он не готов больше жертвовать своими людьми и сдается. С этими словами он отдал свой меч одному из своих людей и был им тут же обезглавлен. Вошедшие в город войска были поражены тем, что их полтора года сдерживали не более ста человек, большинство из которых не погибли в бою, а умерли от голода и болезней. Чудотворец Миррен так проникся подвигом солдат Остларда, что тут же распорядился переименовать крепость в честь ее последнего командира»

Нивек Огр «Твердыни столицы. Истории и легенды»

863 год со дня Возрождения. Неизвестная деревня.

– Сильно били?

С участием спросил старичок, которого, как и меня, держали взаперти. Некогда довольно крепкий, низенький дедушка обладал ярко выраженным северным говором. Сквозь редкие с проплешинами волосы на голове виднелись татуировки, а его густая и длинная длинная седая борода совсем свалялась. Сейчас он заботливо смотрел на меня своим ясным, добрым взглядом.

– Как обычно.

Я харкнул кровяным сгустком на земляной пол хлева, который ныне служил чем-то вроде тюремной камеры. От этого движения почему-то всполошились сухие, которых крепко привязали к стенам хлева. Ну, хоть зубы остались на месте и на том спасибо.

– Собаками травили? – внезапно спросил дед.

– Нет. А должны?

– Иногда бывает.

– Иногда?

– Ну, если старший их не в духе, то могут и собак привести.

Мужичок показал мне свою руку, на которой остались глубокие, плохо заживающие следы укусов. Мне и так было скверно на душе, а теперь сделалось совсем уж мрачно. Эх, надо было в Митарре оставаться! Валялся бы сейчас в теплой постели с Иррес и в ус бы не дул. Так нет, поехал на север. Раскусил план Исана, решил показать тому, что он неправ. Показал! Молодец! А зачем? Да сам не знаю. Глупая детская обида. Правду он сказал, гад, слишком много во мне человеческого

Я еще раз сплюнул на холодную землю. В этот раз в крови был какой-то подозрительный сгусток. Но, вроде не зуб. Вроде.