Цикличность

Помню, как я был в карауле на южной стене, на следующий день после нашей первой встречи. Я, после пары пререканий с начальником гарнизона, вообще застолбил за собой это скотское место. Стоял и смотрел, как густой туман клубами укрывает перевал, поднимаясь из ущелья. Смотрю, а перед глазами не перевал, а ее лицо. И все мне нипочем было, ни сырость, ни холод. Впервые такое ощутил. Ветер дул такой, что аж алебарду из рук вырывало, а мне все побоку было. Тепло так было на душе, аж смеяться хотелось.

И вдруг вижу знакомый силуэт. Аж глазам своим не верю, она поднялась прямо на стену. Ужас! Хорошо, что туман стоял, и никто не заметил, что она пришла прямо во время караула. А вообще парни у нас в страже хорошие – даже если бы нас заметили, никто не заложил. Мы с ней сразу все поняли, словами нельзя было все это описать. Я думал, такое только актеры на площади показывают в пьесах за два медяка. А вот оно как, оказывается, и в жизни есть место настоящим чувствам.

В тот день, как только я сменился, то, даже не сняв форму, отправился в дом Иррес, просить ее руки. Отец ее просто летал по дому от счастья. Немного расстроился, что я простой стражник, но тактично не заострил внимание на этом. Его дочь спуталась с «белым», и уже весь город судачил об этом. Он, верное дело, уже всю голову сломал, как от этого отмыться. А тут я, извольте любить и жаловать.

Джесс, как оказалось, уехал из города вместе с отрядом «усана» вскоре после смерти своего господина. С Иррес он даже не попрощался, а она уже особо-то и не горевала. Честно призналась, что была влюблена в него. Но когда меня встретила, то сразу поняла, кто ее истинный суженный. Мне же Джесс оставил весь свой столичный табак и записку, в которой желал нам счастья. Хороший малый, «красные» они все-таки ребята то почти обычные, с ними хоть поговорить можно.

Так что везучий я парень. За один год вон, сколько всего произошло: и жив остался на перевале, и дом новый нашел, а теперь вот и жена-красавица у меня появилась. Пускай в народе еще долго эту историю не забудут, но главное в том, что правда-то на моей стороне, слухи неверную молву несут. Она – девушка. Вряд ли она бы стала мне врать, перед тем как я сам в этом лично удостоверюсь. Ха-ха!

Иррес заметила, что моя тарелка пуста и наполнила ее снедью до отказа. Затем сбегала за свежим графином эля и наполнила доверху мой кубок. И, как завершающий жест, она нежно поцеловала меня в щеку. Правда, пока наполняла бокал, чуть оступилась и едва не упала на меня. Но это, верно, от выпитого. Сегодня она могла позволить себе напиться как солдат на зимней квартире. Главное, чтобы не начала так же петь.

Эх, красавица моя. Теперь она моя невеста. В ее платье уже не осталось ленточек. Единственная синяя лента держала ее волосы. Но уже сегодня вечером я сниму ее, и Иррес навеки станет моей женой. Жаль только что у северянок груди маленькие, избалован я столичными видами, так сказать. Как у Мары, например… Ну, это ладно, тут уж у природы нельзя другие груди выпросить. Мне не только этим супруга мила.

Да, а ведь уезжая в Столицу, я поругался с родней и уже не рассчитывал, что вернусь на север. Ну не хотел я идти в церковники, вот вообще никак. И, хоть и ушел, но так и не дошел. Обжившись в Столице, я мечтал найти себе подругу среди столичных девиц. Одинокими вечерами в казарме, прихлебывая кислый хлеб, я представлял себе скромную свадьбу в тесном высоком доме, какие строят в густонаселенной Столице. Она была бы кухаркой при каком-нибудь жирном бароне, что любит щипать ее за задницу. И вместе у нас бы выходил приличный заработок, но на красивую свадьбу все равно не хватило бы. Только человек десять родственников, столько же друзей и сослуживцев. На невесте бирюзовое платье, я в парадной форме. На праздник обязательно придет кто-то из младших «белых» и подарит какую-нибудь безделушку, вроде памятного медальона. Это такая обязательная процедура. Главная задача столичных женихов на свадьбе – не нажраться до того как молодых придет благословлять «белый». И вот сидел я вечерами в холодной казарме, давился похлебкой и подумать не мог о Митарре. Даже на карте бы не сразу его нашел. А вот как обернулось…

Бум! Земля под ногами сильно задрожала. Землетрясение!? Все гости на секунду немного притихли. Бывает. Говорят, иногда в ущелье случается сильный камнепад, здесь в Митарре он ощущается такой дрожью. Вполне рядовое явление, не самое редкое.

Люди постепенно оживились и потихоньку вернулись к своим разговорам. На площади вновь воцарился мерный, праздный гул. Он постепенно набирал обороты, пока веселье не вернулось в прежнее русло. Я отхлебнул прохладного эля из кружки и принялся кушать свое дымящееся рагу с говядиной. Иррес взяла меня под руку и положила мне голову на плечо.