Цикл

Люси слышала. Она опустила взгляд на свои руки – тонкие волоски встали дыбом.

Вот откуда идет трансляция. Вот так они и парализовали весь город. Или же этим блокируют сигнал сотовой связи. Или же будут отключать Оракула, если кто-либо из зараженных подойдет слишком близко.

Какая огромная застава. Как давно это оборудование здесь находится?

Как долго они всё планировали?

– Ты знаешь, куда идти? – спросил Стив.

Брюэр кивнул:

– Тут всего полторы мили в другую сторону, потом небольшой съезд, и мы на месте.

Развернутый «кадиллак» стоял с открытыми дверьми и заведенным двигателем. Топографическая карта с отмеченным Стивом трубопроводом лежала на переднем сиденье, придавленная пистолетом Эммета с полупустой обоймой. Самодельную бомбу переложили на заднее сиденье. У Брюэра в кармане была зажигалка Эммета на случай, если придется поджечь настоящий предохранитель бомбы, который теперь казался опасно коротким. Люси держала молоток в левой руке, а в заднем кармане лежал нож.

В последний раз, когда она приезжала в этот район с Хендерсонами, они устроили пикник возле популярной у альпинистов скалы, и Билл показал ей, как извлекать нектар из луковиц жимолости. Ей было весело, пока она случайно не сорвала цветок с пчелой, спрятавшейся под лепестками, и не получила ужасный укус в нижнюю губу. Билл сделал ей компресс из бумажных полотенец со льдом и отпустил несколько глупых шуток о том, что Люси должна «быть более осторож-ж-жной», и все снова стало хорошо.

Другой мир. Другая жизнь.

До того, как началась война.

Я никогда больше не испытаю подобного. Но, может быть, у нас получится уберечь этот мир от исчезновения.

Стив посмотрел на часы.

Люси представила себе циферблат: «ВРЕМЯ УМИРАТЬ».

Если Стив и боялся, то не показывал этого. Он поднял плакат, убедился, что держит его правильной стороной.

Брюэр положил ему руку на спину.

– Удачи.

– Спасибо. Вам тоже. И помните: если к двум они не предпримут никаких мер, вам придется зажечь предохранитель. Заставьте их действовать. Уверены, что сможете это сделать?

Брюэр посмотрел на далекую блокаду. Люси задавалась вопросом, думал ли он о своей семье и о том, как то немногое, что у него было, оказалось разорено и сожжено дотла. Или он представлял себе будущее, в котором его считали человеком, обрушившим весь ужас на остальной мир? Что, если военные им не поверят? Что, если Брюэр вызовет наводнение и никто не остановит потоки вод и заражение планеты?

Черт. Мы вообще должны сейчас пить молочные коктейли и сидеть в парке.

А Стив должен болтать с семьей, делить с ними попкорн на диване, смотреть какой-нибудь тупой фильм о супергероях.

Люси крепко зажмурилась и на мгновение пожелала, чтобы безумие пропало из их жизней, как внезапно вспыхнувшая и исчезнувшая лихорадка. Но потом она открыла глаза, и Стив сказал:

– Ну, вот и все.

И направился к блокпосту.

– Стив, стой.

Он остановился. Люси подбежала к нему.

– Я хочу, чтобы ты знал, что я благодарна тебе за то, что ты взял себя в руки, хорошо? Спасибо, что не сдался.

Стив улыбнулся.

– Ты ведь пригрозила убить меня.

– Ну, да… Но ты, наверное, все равно этого хотел. – Стив опустил голову. – Тебе так было бы легче. А сейчас… это тяжело. И я верю, что где бы сейчас ни была твоя семья… Верю, они гордятся тобой.

Стив взглянул на небо, затем несколько раз моргнул и снова посмотрел на Люси.

– Хорошо. Мне пора. Время поджимает.

Он был прав. Точка невозврата осталась далеко позади. Все, что у них теперь есть, – это план. Стив поднял свой плакат над головой и продолжил движение по дороге.

Люси пошла обратно к Брюэру и машине. Она не знала, было ли все сказанное Стиву о его семье правдой, но в том, что, перед тем, как он пошел навстречу своей смерти, она ему солгала, не было ничего плохого.

Они наблюдали за развитием событий через заднее стекло машины. Брюэр переключил на первую передачу, одну ногу держал на тормозе, другая нависла над педалью газа. Стив хотел, чтобы они сразу уехали, пока их не начали преследовать, но Брюэр и Люси должны были удостовериться, что сообщение Стива увидели. В противном случае какой будет смысл уезжать? Что они будут делать, если умчатся, а потом поймут, что никто даже и не знает, что они сидят у трубопровода с бомбой? Или, что еще хуже, из пещер выползет еще больше дергающихся кровожадных придурков и нападет на них, прежде чем военные поверят, что все угрозы, человеческие и нечеловеческие, реальны.