Цифровой журнал «Компьютерра» № 182

Конформизм Twitter в названных прецедентах был связан с чисто техническим обстоятельством: решение о разглашении конфиденциальной информации выносилось американским судом. Противодействие французскому вердикту было обусловлено тем обстоятельством, что Twitter является американской компанией, а в Соединенных Штатах пока еще властвует Первая поправка к Конституции, которая запрещает ограничивать свободу слова и выражения мыслей и идей. Тем более — нет никаких законов, подобных тем, что были приняты в европейских странах по запрету исторического ревизионизма.

Поэтому Twitter предложил еврейским организациям во Франции подать соответствующий иск в США, и в случае положительного решения американская компания обязалась подчиниться и передать конфиденциальную информацию.

Французский союз еврейских студентов (UEJF) и еще четыре конторы, инициировавшие кампанию против Twitter, не стали испытывать судьбу за океаном, а подали весной 2013 года еще один иск во французский же суд, причем с совершенно иными требованиями. На сей раз от сервиса микроблогов требовали не конфиденциальной информации по пользователям, публиковавшим твиты с хештегом #UnBonJuif, а материальной компенсации в размере 38,5 миллиона евро за моральный ущерб, нанесенный отказом Twitter подчиниться ранее вынесенному решению французского суда!

Атаку поддержал видный борец с богатыми и защитник ЛГБТ президент Франции Франсуа Олланд. В июне Парижский апелляционный суд формально зафиксировал отказ Twitter исполнить решение суда от января 2012 года (тем самым дав зеленый свет для нового вердикта — той самой компенсации в 38,5 млн!); Twitter не выдержал нажима и прогнулся. «После обсуждения, состоявшегося между всеми сторонами, и в ответ на законный судебный запрос Twitter передал прокурору Парижа и Отделу прессы и общественных свобод Парижского трибунала высшей инстанции информацию, позволяющую идентифицировать ряд пользователей, которые, по мнению Генерального прокурора, нарушили французский закон», — говорится в совместном заявлении Twitter и UEJF.

«Это великая победа в деле борьбы с расизмом и антисемитизмом… а также большой шаг в борьбе с ощущением вседозволенности в Интернете», — сказал журналистам Джонатан Аюн, президент Французского союза еврейских студентов.

Таким образом, прецедент создан, и отныне будет четко обозначена граница свободы самовыражения в Интернете, которая распространяется только на те страны, где нет законов, это самовыражение ограничивающих. Иными словами, если вы высказываете во Всемирной паутине мысль, которая преследуется по закону некой страны Х, и при этом в данный момент физически находитесь на территории этой самой страны Х, никакой свободы самовыражения в Интернете у вас нет: у органов правопорядка страны Х будут все основания для того, чтобы сделать запрос в социальную сеть (либо вашему интернет-провайдеру), независимо от того, где он находится территориально, и получить от него всю необходимую информацию, которая позволит вас локализовать и обезвредить.

К оглавлению

Унесённые в океан: судьба летающих людей как опыт естественного и социального отбора Василий Щепетнёв

Опубликовано 18 июля 2013

В школьные дни прочитал я в популярной брошюре, посвященной теории Чарльза Дарвина, о том, что не давало мне покоя долгие годы, да и сейчас не даёт. О мухах.

Во время путешествия на «Бигле» Дарвин заметил, что на маленьких островах мухи не летают. И захотели бы — не могли, потому что крылышки у них крошечные, рудиментарные. Дарвин пришел к выводу, что это следствие естественного отбора. Поначалу островные мухи были схожи с материковыми, по крайней мере в области полёта. Но над островом частенько гулял сильный ветер, и мух, особенно тех, что летали высоко, выдувало в океан, где они и гибли безвозвратно. За ними сгинули и мухи среднего полёта, да и низколетающие тоже терпели урон. Год за годом, буря за бурей, ураган за ураганом — и вот на островах остались только те мухи, которые не летали вовсе. Перешли де-факто (если не де-юре) в разряд ползающих насекомых. Крылышки-рудименты — вроде шпаг у гоголевских чиновников в «Ревизоре». Принадлежность парадной формы, но практического применения не находят.