Цифровой журнал «Компьютерра» № 182

Компьютерра 15.07.2013 - 21.07.2013

Колонка

Голубятня: Капуста цивилизации Сергей Голубицкий

Опубликовано 20 июля 2013

Киносуббота на Голубятне отдана последнему из вышедших на экран фильму Романа Поланского «Резня» (Carnage, 2011). Жанр у фильма необычный — драма и комедия в одном флаконе, а сам фильм говорит о личности режиссёра больше, чем всё остальное его творческое наследие. Как вы понимаете, пройти мимо такого явления было очень сложно. Хотя бы для того, чтобы определиться с отношением к Роману Поланскому, очень в моем случае неоднозначным.

Начну как раз с самого Раймунда Романа Либлинга — «одного из крупнейших кинематографистов послевоенного времени», как о нем пишут в энциклопедиях. Либлинг (Поляньский — это псевдоним) родился в Париже в 1933 году, а в 1936 его родители зачем-то вернулись обратно в Польшу, где в скором времени сгинули в концлагерях (мать погибла в Освенциме, отец выжил в Маутхаузене).

От войны у Раймунда осталось лишь одно травматическое воспоминание: как немецкие солдаты использовали его в качестве мишени на стрельбах. Немцы были плохими стрелками, поэтому Раумунд Либлинг пережил жуткие эксперименты, а после войны нашел своего отца, поступил в техникум, играл в варшавском театре юного зрителя, в 1955 году снялся у Анджея Вайды («Поколение»), поступил в киношколу и ы 1957-м снял свой первый фильм (короткометражка в духе horror movies).

В 1959 году он женился на актрисе Барбаре Квятковской, в 1962-м развелся. В 1968 году женился на американской звезде Шерон Тэйт и переехал на ПМЖ в Соединённые Штаты. Тогда же Раймунд Либлинг (к тому времени давно уже на американский лад — Роман Полански) снял совершенно шедевральную и мгновенно ставшую культовой картину «Ребёнок Розмари».

В 1969 году случилась катастрофа: беременную жену Поланского Шерон Тэйт вместе с тремя гостями дома зарезали убийцы из «Семьи» маньяка Чарльза Мэнсона. Полагаю, режиссёр не оправился от этого потрясения и поныне. По крайней мере травматический надрыв присутствует в каждой его картине (включая последнюю — «Резню»).

В 1977 году Поланского обвинили в принуждении к оральному и анальному сексу Саманты Гейли, 13-летней фотомодели, которая ела шоколад, пила шампанское и поглощала метаквалон в доме Джека Николсона. Поланский с версией принуждения не согласился категорически, однако признал себя виновным в сексуальных отношениях с малолетней и даже прошёл трёхмесячное психиатрическое обследование/лечение в тюремной больнице.

Кончилось дело тем, что 12 июля 2010 года Швейцария послала американскую Фемиду к чёрту, отказала в запросе на экстрадицию и освободила Поланского из-под домашнего ареста. Американская Фемида обиженно фыркнула (апелляционный суд Лос-Анджелеса отказался закрывать дело, а губернатор Калифорнии, бывший коллега по ремеслу Арнольд Шварценеггер отказался подписывать помилование), однако никаких санкций в адрес Швейцарии выписывать не стала. Что само по себе странно, если вспомнить, какими обширными рычагами для выкручивания рук альпийским гномам располагает Америка, если уж ей удалось уничтожить основу основ швейцарского реноме — банковскую тайну, заставив все швейцарские банки стучать на своих клиентов и выдавать дяде Сэму налоговых беглецов списками.

Забавно, что еще в 90-х Роман Полански перед Самантой Гейли очень сильно извинился и даже выплатил ей много-много денег, поэтому сама жертва орально-анального секса на режиссёра зла давно не держит.

Роман Полански — это гениальный певец людских патологий. Режиссёр, который борется с надрывами и извращениями сначала в самом себе, а затем и в окружающем мире. Из этого вовсе не следует, что эти надрывы и извращения окружающему миру имманенты: просто Полански мажет этот мир привычными красками, чтобы избежать саднящего чувства одиночества (трудно жить с мыслью, что ты один урод, всегда хочется верить, что уроды и все окружающие).

Фильм «Резня» — это блестящий бурлеск на сквозную тему творчества Поланского: ту самую «нашу уродливость под слоем лака». Цивилизация для режиссёра — это капуста. Стоит отшелушить один за другим слои наносного приличия, вежливости, культуры, интеллигентности, как мы непременно доберёмся до основы основ человеческой личности — того самого рептилианского Id, мерзкой слизи, сублимированной тысячелетиями мимикрии.