Следующий аббат – Генрих – встал во главе общины в 1104 г. Человек авантюрного и амбициозного склада, прямой родственник графа Пуатье[344], он оставил в монастырских анналах сложную и противоречивую память. Будучи избранным на свою должность по настоянию графа, он сам нередко поощрял светскую инвеституру, заслужив неодобрение Ива Шартрского и других прелатов[345]. Руководство Сен-Жан д’Анжели он пытался совместить с управлением английским монастырем Бёрч, что вызвало возмущение церковных иерархов и стало в итоге причиной его низложения. Свою политику в Сен-Жан он строил, стараясь еще более сократить контакты с Клюни и действовать независимо, за что также удостоился многочисленных упреков. Однако отношения с метрополией играют все же важную роль в деятельности и личной судьбе этого аббата. Довольно красноречив тот факт, что Генрих начал свою сознательную жизнь и закончил ее клюнийским монахом: он был им до избрания аббатом Сен-Жан; будучи отстранен в ходе конфликта с братией от аббатского престола, вновь удалился в Клюни.
Таким образом, единственное упоминание о строительных инициативах монастыря относится ко времени аббата Аускульфа; поскольку речь идет именно о подчиненных церквах (более того, переданных в подчинение с условием их перестройки), это существенные для нас сведения. Именно ко времени правления Аускульфа относится первый этап реконструкции церкви Сент-Илер (дарение, датируемое примерно 1080-ми гг., могло быть сделано еще при Одоне, но сама перестройка наверняка была осуществлена уже при Аускульфе). В дарственной не оговаривается, что церковь передается на условиях ее реконструкции, но по факту этот случай вполне сравним с упомянутой передачей и перестройкой церквей в Мате и Кириаке. О том, какое участие в таком деле мог принимать сам аббат, нам, к сожалению, неизвестно. Однако то немногое, что сохранилось о нем в анналах Сен-Жан, говорит в пользу его образа как аббата-строителя (во всех отмечавшихся выше смыслах): его правление отмечено спокойным благоденствием и порядком в монастыре, а также ростом дарений. Что касается его последователя, который в дошедших до нас сообщениях выглядит скорее авантюристом, чем созидателем, представить его в такой роли несколько трудно. Поэтому в отношении второго этапа перестройки Сент-Илер (произошедшего во время правления аббата Генриха) у нас, пожалуй, нет дополнительных доводов для подтверждения активной роли церковного заказчика, хотя нет их и для ее опровержения.
Храм Сен-Пьер в Ольнэ на момент перестройки находился во владении соборного капитула Пуатье, поэтому со стороны церкви в качестве заказчика с наибольшей вероятностью должны были действовать епископ Пуатье и каноники капитула.
Если церковь была перестроена примерно в 60-е гг., то пуатевинскую кафедру в этот период занимал епископ Иоанн Бельмэн (1162–1184 гг.). Возможно, строительство было начато раньше, при Гильберте Порретанском (1142–1155 гг.) или в краткий период правления его преемников Калона (1155–1159 гг.) и Лорана (1159–1162 гг.). О строительных инициативах этих епископов мы знаем, к сожалению, немного[346]. Известно, что под руководством Гильберта Порретанского были поновлены подсобные здания капитула, находящиеся вокруг собора, и весь комплекс этих построек вместе с епископским дворцом обнесен защитной стеной[347]. Иоанн Бельмэн, епископ-англичанин, был не избран членами капитула, а поставлен на эту должность Генрихом Плантагенетом. В год его рукоположения началась перестройка собора Пуатье. Какова была роль епископа в руководстве строительством, неизвестно, так как ни один документ об этом не сообщает[348]; в то же время целый ряд свидетельств указывает на непосредственное отношение к нему четы Плантагенетов[349]. Вряд ли строительство собора могло вестись в обход епископа, однако, как и в своей политике, в этом предприятии он был, похоже, в первую очередь лояльным ставленником короля и герцога. Если строительная активность этих епископов реализовалась за пределами территории, непосредственно связанной с их кафедрой, то сведений об этом до нас не дошло.
Таким образом, в отношении Ольнэ имеющаяся информация не дает особых поводов порассуждать о конкретике возможного участия епископа и капитула в перестройке церкви. Но ее в принципе так мало, что отсутствие таких сведений вряд ли можно считать показательным. В любом случае епископ и члены капитула имели целых два повода, чтобы так или иначе уделить внимание факту этой перестройки: во-первых, она находилась в диоцезе Пуату и не могла быть перестроена без санкции епископа и освящена без его участия; во-вторых, она принадлежала собору и, возможно, обслуживалась его канониками[350].