Центумвир

– Я вас понял, милая. Думаю, завтра мне придется снова вас побеспокоить. Прошу, не обижайтесь на меня, это бизнес. – Он поднялся с кресла, надевая очень стильное пальто. Надо Яру такое купить. Хотя, пошел он в жопу…

– Попробуйте до завтра все-таки поподробнее узнать о… покровителях. Мне действительно будет очень жаль, если вы будете настаивать. Ой… поздно. – Я с печалью смотрела на распахнувшуюся дверь, где стоял Яр, пара его людей и Вадим.

– Етить-колотить… – только и выдавил дяденька, очумело глядя на Истомина, добродушно улыбнувшегося, одновременно перерезая глотку взглядом, неторопливо шагая к нему.

– Здравствуй, Мотя.– Пинком под колено, вынуждая упасть, перехватив голову за волосы и вжав в стол. – Как твое здоровье?

Я горько вздохнула. Яр вжал его в столешницу сильнее. Мотя, понимая, что от него ждут ответа, сипло произнес:

– Нормально, Ярый. Видимо, было нормально.

– Хочешь, чтобы так же и оставалось? – поинтересовался Яр, задумчиво глядя в окно.

– Я понял... я просто не знал, думал, залетные какие, не пробьешь кто и с чем, заключил, что пустые и удачливые, да и девушка еще упрямилась, а я решил, что просто слышала звон, а не знает где он и обмануть пытается, чтобы мимо прошел. – Бодро отрапортовал Мотя.

– Девушка очень умна, поэтому лишнего не говорит, – зевнул Вадим падая в соседнее кресло. – Алена Васильевна зовут, супруга Ярослава Андреевича.

– А..  э... извините. Я не знал. – С трудом повернув голову на столе, и глядя на меня с соболезнованием, произнес бедный бледный Мотя. Которого мне стало жаль еще больше.

– Ничего страшного, – покивала я, едва сдерживая «я тоже не знала» и посмотрела на откинувшегося в кресле Вадима, отвечающего мне взглядом, мол, я на алтарь тебя вел, а потом из-за тебя пиздец как огребал, я как никто другой имею право сделать такой вывод, и босс вон, созерцающий город за окном, совсем не против. А я против, блять, – отвесила мрачный взгляд пожавшему плечом Вадиму, вновь посмотревшему на бедного несчастного Мотю.

– Так надо узнавать же. – Посетовал Ярослав Андреевич, глядя на Мотю у себя в руке. – Что ж ты здоровье так не бережешь.

– Все понял... прости, был не прав.

– Счета тебе к обеду скинут, компенсируешь так, чтобы я не расстроился еще больше, что ты, оказывается, такой неосмотрительный, и по своим шакальим кругам клич кинь, что все согласовано и слюни пусть подотрут. – Расцепляя пальцы, посоветовал Яр.

– Разумеется, – кивнул Мотя, поправляя подпорченную прическу и прежде чем направиться на выход, посмотрев на меня, произнес, – еще раз прошу прощения, доброго дня.

– До свидания. – Попрощалась я, с грустью глядя ему в след. И сдерживая желание, попросить, чтобы забрал меня с собой.

– У меня двенадцать минут, – падая в кресло Моти, произнес Яр, глядя на Вадима, – давайте быстро вторую проблему и я поехал.

Оперативно собрали самых необходимых людей, которые в деталях обрисовали масштаб проблемы и прогнозы того, чем это грозит.

Когда об этом докладывали Ярославу Андреевичу он сидел в кресле Жорина и смотрел на меня, скрестившую ноги и руки, сидящую на диване и глядящую в окно. Я знала, что это мой проеб, это совсем не сложно привязать  ко мне и аргументировать почему именно это мой проеб. Давай, чего уж, даже возражать не стану.

У меня были готовы варианты решения возникшей проблемы, о них сейчас рапортовала Валя, но… я не хочу этого делать. Я вообще не хочу вот этим всем заниматься. Я не понимаю, что происходит. Я не понимаю, кто он. Самое страшное, что я не понимаю, кто он и дело совсем не в том, чем он занимается. Здесь-то как раз вопросов нет. Я просто не хочу быть с этим человеком.

Вдоль спины мурашки, когда его голос спокойно и ровно:

– Нет.

Инстинктивно посмотрела на него. Лицо ровное и спокойное, взгляд такой же и голос безэмоционален:

– Ничего не предпринимать.

– Но Ярослав Андреевич!.. – Валя поправила очки потрясенно глядя на Яра, не отводящего от меня взгляда, – такая массовость может нанести значительн…

– Я сказал ничего не предпринимать. – С этими словами он поднялся, взял пальто и направился на выход.

Какой ущерб, Валя? – усмехнулась, глядя на нее и качая головой.  Какой ему нахер ущерб? Только одно непонятно – он перфекционист, это видно по империи Ильи, по консорсингу, по пяти остальным этажам, а здесь?.. Для чего позволять машине бабла тормозить?.. Где логика, Ярослав Андреевич?

– После работы заберу. – Бросил мне, направляясь на выход.

Забрал. Ехали в машине вдвоем по ночному городу. Я безразлично смотрела в боковое окно. От постоянных телефонных разговоров у него рука, наверное, уже отсыхала, потому и присоединил телефон через блютуз и я «наслаждалась» полукриминальными разговорами идущими один за другим.

Когда наступила краткая минута тишины, он, протяжно выдыхая дым в окно, негромко позвал:

– Ален.

Вдох-выдох, за грудиной стало драть. Я медленно повернула к нему лицо, глядя в его ровный профиль. И готова была уверовать в бога, потому что ему снова позвонили. Слава богу, неважно какому, а то я бы из машины на ходу вышла, если опять цепанулись бы. А бы мы цепанулись.