Центумвир

Невесело усмехнулась и покачала головой. Хвала богам, он снова занят. Снова бесконечная череда звонков, до самого дома, где уже ждали его люди с которыми он забурился в свой кабинет. Хоть бы до утра эти посиделки затянулись…

Затянулись. А потом он улетел из города на четыре дня. Потом приехал, три дня заявлялся под утро, валился спать. Часто прилично подбуханный.

Я была рада. Потому что у меня из-за всего этого снова начались сонные параличи. На фоне стресса, эмоционального истощения и того, что выпивала вечерами, нарушился сон и я снова просыпалась около четырех-пяти утра, при этом не важно во сколько ложилась. Просыпалась раза с седьмого, когда все-таки могла себя заставить хоть немного дернуть конечностью или промычать. С бешено колотящимся сердцем долго смотрела в темноту и уговаривала себя, что нет в комнате ничего, никого не убивают, не душат и все хорошо, это просто галлюцинации. Что осталось потерпеть три года и после тридцати все это прекратится. Что забудется это ощущение как будто находишься под огромной толщей воды и она все сильнее и сильнее давит, а тело вообще безвольное и  одновременно со всем этим как будто на аттракционе, где несешься на сумасшедшей скорости вверх и пытаешься поднять руку, а она будто тонну весит. Только так не только рука, а все тело. И при этом вокруг происходит какой-то кошмар: кто-то прыгает рядом на постели, рычит в ухо, царапает, кусает или страшно смеется, кого-то жестоко и безжалостно истязают в изножье кровати, а на тебя все сильнее давит толща при каждой попытке пошевелиться. Никогда не подсяду на наркоту потому что знаю, что такое галлюцинации, что такое не владеть своим телом, и даже осознавая, что ты спишь, а я осознавала, я не могла проснуться, не могла взять под контроль, не могла все это остановить. Когда-то давно, бабушка, грешившая на домового и прочую нечисть, говорила, что надо материться. Это действительно помогало. Позже узнала, что при использовании нецензурной лексики запускаются определенные нейромедиаторы и именно это обосабливает быстрый сход и пробуждение в таком состоянии. Бабуля мне так и не поверила и продолжала задабривать домового блюдцем с молоком и очищала дом молитвами.

А сейчас приходил Яр. Ровно в те моменты, когда глючивший мозг пытался активировать парализованное тело. Яр приходил, падал рядом, и меня вырывало в реальность.

***

Он пришел, когда уже стартовало начало. Когда ораторы на сцене запустили сумасшедшую реакцию в зале, забитом восьмью тысячами человек.

Я думаю, были лишними наши перестраховки в виде наших людей, по периметру засаженных в зале и не дающих впросак уйти громким лозунгам ораторов в совершенно ебнутом стиле, типа «деньги у вас под ногами! Склонитесь и возьмите, короли жизни! У вас все получится, ведь главное – верить в себя!» с безупречным добавлением техник НЛП, знанием социала, опиума для народа, и изящной, но доходчивой подачей.

Я смотрела на все это. Смотрела, как со сцены уходит клич, как опутывает зал, как множится, усиливается до беспредела нашими подсадными, работающими строго по оговоренной и утвержденной мной схеме, смотрела на яблоки Эдема, видела, как они сами падают в корзину, с охотой, с пошлым удовольствием. И мне хотелось вскрыть себе вены. Я не ждала такого отклика. Все это было рассчитано на хард. Рассчитано на то, что нас вскрыли, что все знают о том, что это финансовая пирамида и чем она заканчивается. Но из десяти тысяч билетов были сданы только полторы. Я сидела на балконе. В ложе. Где были реальные люди и их официальные отражения для тех, что впадали в неистовство под нами.

И Яр пришел. Хотя был не должен. Совершенно не обязан. Ему докладывали о каждом движении и прогнозах по десяткам отчетов, по десяткам телефонов. Каждый человек здесь, в ложе, со строго определенной функцией, которую он выполнял на сотню с лишним процентов идеально и об этом отчитывался.

Он все же пришел.

– Валентина Ивановна, будьте добры, пересядьте, пожалуйста, – обратился к Вале, сидящей через одно пустующее место (для него, между прочим) рядом со мной.

– Да, конечно, – кивнула Валя, тут же вставая, поправляя очки и неотрывно глядя в планшет, где отслеживала настроения в соцсетях, прямые трансляции и командовала забросами мотивационной инфы, когда интерес соцсетей хоть на секунду ослабевал. Встала и пересела назад.

Яр уперся коленом в ее кресло и резким сильным рывком оторвал два подлокотника от ее стула и соседствующего с ним, предназначенным для него. Положил подлокотники на широкие перила стеклянного ограждения и в следующий момент улегся на стулья, положив голову мне на колени и прикрыв глаза.

Раздражение и отторжение сразу же мгновенно сошли на нет, когда я посмотрела в его лицо. Снова бледен. Очень сильно. Сегодня было штормовое предупреждение, а час назад хлынул ливень. Твою мать…