Администрация Трампа в 2017 году ввела новые существенные экономические санкции в отношении российских граждан и организаций, связанные с присоединением Крыма, в дополнение к тому, что сделал Обама, а также расширила другие санкции: закрыла российские консульства в Сан-Франциско и Сиэтле, объявила persona non grata более шестидесяти российских разведчиков под дипломатическим прикрытием после покушения на Скрипалей, ввела санкции за нарушение Закона о контроле над химическим и биологическим оружием, ввела санкции против российского агентства интернет-исследований и оштрафовала более трех десятков российских чиновников за нарушения санкций США, связанных с Сирией. По мере выявления новых нарушений, на каждое вовлеченное физическое и юридическое лицо были наложены дополнительные санкции.
Трамп рекламировал это как крупные достижения, но почти все они вызвали противодействие или, по крайней мере, продолжительное ворчание и жалобы со стороны самого Трампа. Одним из примеров были санкции, связанные с нападением с применением химического оружия на Скрипалей. Этот закон был впервые использован совсем недавно, после того как Ким Чен Ын приказал убить своего сводного брата в Малайзии с помощью химического оружия, и после нападений режима Асада с применением химического оружия в Сирии. Была критика, что введенные санкции были недостаточно широкими, но Трамп возражал против введения каких-либо санкций вообще. Трамп, наконец, одобрил санкции перед саммитом в Хельсинки, но отложил их объявление до окончания саммита. Мы объяснил Трампу, что эти санкции были лишь первыми в вероятной серии санкций, поскольку закон предусматривает все более строгие санкции, если обвиняемая нация не предоставит убедительных доказательств того, что она отказалась от химического и / или биологического оружия, включая разрешение международным инспекторам проверять соблюдение. Никто не верил, что Россия так поступит. Когда встреча Хельсинки закончилась, Госдеп объявил о санкциях, поскольку никакого нового решения не требовалось. Трамп, услышав эту новость, решил их отменить. Я задавался вопросом, был ли весь этот кризис вызван недавним визитом Рэнда Пола в Москву, который вызвал значительное освещение его деятельности в прессе и где, несомненно, русские подчеркнули, что они были очень недовольны санкциями. Это было иронично, когда либертарианские политики, такие как Пол, так беспокоились о нежных чувствах Кремля. Услышав о разногласиях, Мнучин позвонил Помпео и мне, чтобы обвинить нас в том, что мы не рассказали ему о новых санкциях. Он был неправ — санкции уже были рассмотрены в СНБ без возражений с чьей-либо стороны. Через несколько часов Трамп пришел к выводу, что он спокоен по поводу этого конкретного решения, но он все еще переживал, что мы были слишком жестки с Путиным. Трамп велел Помпео позвонить Лаврову и сказать, что “какой-то бюрократ” опубликовал санкции. Это совершенно не обязательно была делать.
Вдобавок к демонстрации своего несогласия с санкциями, Трамп не отменил готовящееся заявление с критикой России в десятую годовщину ее войны с Грузией — ошибка, которую тоже не назвать вынужденной. Россия все равно проигнорировала бы его, но европейцы заметили его отсутствие и стали еще больше обеспокоены решениями Америки. Это было типично для Трампа, который в июне 2019 года также заблокировал проект заявления о тридцатой годовщине массовых убийств на площади Тяньаньмэнь и раскритиковал Госдепартамент за пресс-релиз, выпущенный до того, как он узнал об этом. Трамп, похоже, думал, что критика политики и действий иностранных правительств затрудняет ему установление хороших личных отношений с их лидерами. Это было отражением его трудностей с отделением личных отношений от официальных. Я не знаю ни одного случая, когда Россия или Китай воздерживались бы от критики Соединенных Штатов, опасаясь раздражать наших чувствительных лидеров.