Цена предательства

Ох не стоило ей заводить моего раба, он и так весь извелся за целый день, слушая мое учащенное сердцебиение и зная о моей головной боли и слабости…Наконец достал начальника охраны, тот отпустил его раньше привала, раздраженный добрался до моего горячего тельца…А тут еще ему кто-то надоедливый что-то нудит в уши…

— Да пошли вы вместе со смоими Создателями… — у меня уши поджались от того, куда он ее послал, я иногда слышала, как охрана во дворце говорили что-то похожее друг другу. Бедная баронесса отшатнулась от огромных клыков, мелькнувших в оскаленной пасти раздраженного раба.

— Антуанетточка, милая моя, они еще и неверующие! — прошептала потрясенная женщина. Осенила себя знаком Создателей. — Меня тебе, раб, не испугать. В тебе нет ни капли веры! — Эмилия энергично оправила платье на груди. — У меня же вера, слава Создателям, есть!

Да гореть тебе в вечном проклятом огне! — Она гордо вышла из остановившейся в это время повозки.

Я тихонько захихикала на руках Великого Владыки, потомка Создателей в пятом колене, — ах ты еще и неверующий! Чего-й то она твой нимб не заметила? Ну все, будешь гореть…

— Тупая фанатичка, — пробормотал мой мужчина, давай, мне палатку для госпожи выдали, пойдем баеньки. Он укутал меня в одеяло, легко поднял и вынес из повозки, продолжая тихонько бурчать про неответственных господ, которые не зовут целителей…

Глава 7.5

Наш путь подходит к концу. Мы подошли к долине Дольм, где Северный тракт резко поворачивает на Северо-Восток. Звеня кандалами прошли каторжники-рабы. Несколько уменьшенный обоз свернул с Тракта в сторону долины.

Первые лучи солнца только-только пробивались с востока, испещряя лазурное небо широкими, желтыми с красным полосами и вспыхивая на заснеженных вершинах пылающей и горящей жизнью горной земли вокруг. Молчаливое полотно Андарских гор послушно расстелилось под властным солнцем, и серые с белым утесы подернулись багрянцем. Я молча смотрела на горы — какие же они большие. Большие и опасные. Я не разделяла восторгов Рема по поводу приближения этих молчаливых гигантов.

Под непрекращающийся треск болтовни баронессы Эмилии Ванж я путешествую уже три дня. Медленно выздоравливаю. Уже выхожу из повозки и неторопливо, с помощью раба гуляю по лагерю во время остановок. Серый дождь наконец закончился. Тучи разошлись, обрадовав всех ярким зимним солнышком. Скоро уже весна, как же я соскучилась по теплу. Меня ждал вкусный завтрак из картофельных оладий, лепешек с маслом, жареной ветчины и — наконец-то! — кофе. В Дольне впервые за долгие дни мы пополнили наши продовольственные запасы. Устроившись у костра, я задумалась, какие сюрпризы преподнесет нам завтрашний день — проход Сорве. Времени на завтрак почти не оставалось — солнце, почти не видимое за пеленой облаков, едва поднялось над деревьями, но скоро объявят по каретам. Рем только что покинул меня, ему надо присоединяться к отряду рабов.

Вся Долина была наводнена солдатами и обозами. Мы попали в огромный затор. Объявили привал, было очевидно, что сегодня Сорве мы не пройдем. Пассажиры выбрались на жидкий солнечный свет, как только что вылyпившиеся бабочки с помятыми крылышками, и стали расправлять затекшие от долгого сидения члены. После полумрака кареты даже облачный серый свет казался ослепляющим.

— Что происходит, почему задержка, — слышалось со всех сторон,

— Проверки,

— Кого-то важного ждут,

— Опасаются нападения ардорцев-отступников. Атаки на Сорве участились в последнее время;

Я, открыв рот от изумления, уставилась на открывшееся моим глазам зрелище. Рем рассказывал о Сорве как об узкой трещине в скалах, по которой можно пройти только пешком по каменистому руслу реки Поддонок, вытекающей из Долины. Передо мной открылся огромный пролом в скалах. Удобная, широкая дорога была проложена между скалистыми обрывами. Сорве охраняла огромная каменныя башня. Рыжеватые стены башни сложены были из толстых и громоздких камней. Своим основанием она опирался на листель, узкий горный уступ, и одной стороной уверенно прижималась к груди скалистого утеса. Многочисленные бойницы, казалось, в упор смотрели на путешественников, словно это не бойницы вовсе, а недремлющие глаза гигантского стража. Мимо нас проехал большой отряд имперских солдат с огромными повозками, подпрыгивающими по каменистой дороге, из них выглядывали дула огромных орудий.

Уже темнело; дождик опять зарядил, тучи медленно заполняли небо. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье — я до последнего не хотела залезать обратно, в душную повозку.

— Милочка, вы только выздоровели, а опять в мокром, — кудахтала добрая баронесса. — Давайте, давайте переодевайтесь скорее.

Я испуганно оглянулась, если Рем увидит меня в мокром…юркнула в карету.

— Ах, Антуанетта, вы такая худенькая после болезни, все ваши прекрасные платья теперь вам не подходят, — баронесса принялась перебирать висящие на плечиках наряды, поражаясь красоте удивительных платьев из великолепного бархата с атласными вставками и большим количеством кружев. — Нет, нет, все не то! Что же делать?