Цена ошибки некроманта

   И в те ли, или цель его пути лежала где-то ближе, до края лепестка. Вот только ничего примечательного на этом пути Адриан не видел – всё те же редкие чёрные точки поселений, попавших на карту только благодаря её крупному масштабу. Какие-то названия казались смутно знакомыми, но скорее за счёт банальности и повторяемости. Сам Блак служил на другом конце Разлома, поэтому местность была ему незнакома.

   Но главное, Клари лежал на противоположном от вероятной цели одержимого конце лепестка, и какое отношение имел к той давней истории родной город – Адриан пока даже теoретически не мог предположить.

   Постояв минут десять у карты, глядя сквозь неё, некромант встряхнулся и пошёл читать дальше.

   А дальше закономерно шла история уничтожения одержимого. Трогательный рассказ о жизни обыкновенного парня Дионаса Бурга, молодого некроманта всего второго года службы и – безо всяких шуток и оговорок – настоящего героя.

   В газетах этoго не было, да никто и не стал бы разглашать подробности, а вот молодым некромантам, осваивающим собственный дар, очень подробно описали, как именно Бург уничтожил опасную сущность. Просто потому, что любой из них мог оказаться на его месте.

   Некромантия и менталистика – это фактически две стороны одной медали, просто первые работают с душами мёртвых, а втoрые – живых. Работать на границе между двух состояний, в момент умирания, способны маги обоих направлений. Оба могут подтолкнуть замершие чаши весов в нужном направлении, но есть одна принципиальная разница: если к смерти подтолкнёт менталист, дух, скорее всего, не найдёт покоя, застрянет в мире, а если некромант – отправится на перерождение быстрее, чем это случается в естественных условиях.

   Подтолкнуть за грань сытого, нахапавшего чужой энергии духа, занявшего здоровое сильное тело, неопытный и не очень сильный Дионас Бург не мог. Но в тот момент, когда порождение Разлома присосалось к нему, некромант толкнул за грань свою душу – и та, благодаря кратковременной и очень прочной энергетической связи, утащила за собой и паразита,и остатки души несчастного артефактора.

   Теoретически – далеко не самый сложный фокус,требующий, однако,точности, аккуратности и концентрации. Адриану, к счастью, подобного делать не приходилось,иначе шерифом в Клари служил бы кто-то другой, но он, видевший вблизи множество порождений Разлома, мог представить, какие мужество и сила воли необходимы для этого. Для того, чтобы сосредоточенно думать над тем, как убить врага, когда потусторонняя тварь жрёт тебя заживо. А на оценку ситуации и принятие решения у Дионаса была всего пара секунд.

   Для них, бывших всего на три года моложе Бурга, он стал примером для подражания. Каждый был уверен, что на месте того некроманта поступит так же, и даже вполне искренне хотел на нём оказаться. О том, что это смерть, никто из них не думал даже сильнее, чем склонны к этому обычно некроманты. И уж конечно пропуская мимо ушей то, что наставники старательно вдалбливали в их горячие головы: что подвиг и самопожертвование – это, безусловно, достойно восхищения и уважения, но их дело – как раз подобного не допускать. Тщательно выполнять свой долг, быть внимательными и собранными, чтобы кому-то из товарищей – здесь, на соседнем участке или в городе, – не пришлось жертвовать собой.

   Это потом уже стало ясно, что наставники были совершенно правы, когда голова вблизи Разлома очистилась от восторженных глупостей, а на смену им пришла ответственность и осознанность.

   Отвлечённый воспоминаниями, эту часть бумаг Адриан изучал долго и медленно. Встряхнулся, только когда в руки попала копия докладной записки капитана участка, на котором служил погибший некромант, с подробностями расследования происшествия.

   – Ишь ты какой пронырливый писака, – пробормотал Блак себе под нос. Документ был не то чтобы секретным, но для служебного пользования,и случайным людям, особенно журналистам, в руки его так просто не давали. Интересно, как и где он достал эту бумажку?

   Никаких cомнений и двойственных толкований записка не допускала. Всё коротко, по существу и почти так, как им рассказывали во время учёбы. Да и какие разночтения, если у трагедии была куча свидетелей, тела опознали, а шлейф смертей прервался?

   Последними в папке оказалась пара страниц, вырванных из какой-то книги – кроме номеров, на них, увы, не было никаких обозначений. Книгу Адриан не опознал, а вчитавшись, понял, что вoобще не подозревал о её существовании, хотя с удовольствием ознакомился бы с полной версией.

   Это были мемуары – действительные или вымышленные, неизвестно, но написанные от первого лица – адъютанта персоны знаковой и более чем неоднозначной, генерала Этеона Отока. Некроманта легендарной силы, командовавшего второй армией в ту последнюю войну Белого и Зелёного лепеcтков,которая окончилась с появлением Разлома. Тогда же закончилась жизнь и половины личного состава той самой армии.