Цена крови

— Да? А твой шрам на лице так и говорит, что ты тот самый поджигатель лагеря Бунтарного Короля. Как его звали, ребятки?

— Кажется, Ирганн Крест, — сказал еле сломанным тонкий человек, которому доспехи были явно велики и сползали с него.

— Мы приметили вас уже давно, старик. Если ты не Ирганн Крест, переживать не о чем, — заявил боров.

— Ваш мальчик ошибается.

— Этот мальчик убил двадцать два человека!

— На моем счету побольше будет в его возрасте…

— Хватит дерзить, вряд ли Клетосс приказал бы тебя убить на месте, в любом случае, такую персону как ты нужно доставить ему лично.

— Спасибо, но мы в эскорте не нуждаемся, господа, — как можно дружелюбнее разговаривал с ними Крест.

— Значт тэк, Вы, сударе, дёте, значт, с нами таки, — по-деревенски приказал громила. — Наш госдарь разобрется, шо с вами делать, а пока свяжте им ручке, други!

Ирганна и Козьму бросили в деревянный вагончик, запряженный двумя мулами, которые лениво везли их по той же тропинке, но они уже покинули леса и продолжали свой путь на зеленом поле, усеянном разноцветными растениями, среди которых был даже тот самый кактусник.

Помимо вагончика с пленниками, двое солдат, а точнее бандитов, на коих они больше походили, ехали на жеребцах, позади было еще два вагончика, которые были непонятно чем загружены, но когда один из вагонов подскочил на кочке и ударился деревянными колесами об землю, были слышны звуки, будто кто-то уронил двадцать мечей вместе. Это значило, что в вагончике везли оружие.

Ирганн понял, что это была не пограничная охрана, а обычные посыльные, которым наказали довести в целости в какую-нибудь башню или крепость оружие и доспехи. А это, в свою очередь, значило, что у них будет шанс сбежать. Крест уже начал обдумывать возможность побега.

Козьма же в это время лежал на разбросанном по всему фургончику сене, которое отдавало легкий лошадиный запашок. Его лютню оставили при нем, но он не спешил ею воспользоваться. Видимо, он давно не спал, потому что хорошо устроился в уголке деревянного, слегка прогнившего фургона и мирно себе сопел.

— Господи, хватит спорить — доносились голоса снаружи повозки. — Он сам начал!

— Какая разница, даже если это не тот легендарный Крест, то Сирросс выведет его на арену, как и, в принципе, если это окажется все-таки он.

— Да, но если это будет Крест, зрелища-то будет! — ответил какой-то неуч.

Ирганн тоже нашел себе уголок, с него сняли все снаряжение, давно он не был так легок, как перышко, продуваемое ветерком. Он понимал, что спать сейчас нельзя, вдруг найдет лазейку, но Ирганн — живое существо с потребностями, одна из которых — сон. Его глаза начали закрываться, он быстро заснул, тем более, его «карета» сильно и приятно укачивала, благо ребята попались не шумные и не сильно отбитые, хоть и не самые приятные, но, кажется, приказы выполняли в точности, и не споря.

Ирганна Креста разбудили высокие и тонкие женские крики мольбы, он слегка приоткрыл глаза, его суставы болели, будто его ночью кто-то сильно бил.

— Ну ты и дубина, Козьма, — буркнул он. — Ты меня все это время пинал, не можешь держать свои ноги при себе?

— Прости, я не контролирую свое тело, когда сплю, — пожал плечами с ухмылкой на лице крестьянин. — Что там происходит?

— Не знаю, сейчас я посмотрю в щели, видно ль что, — Ирганн целеустремленно высматривал, сам не зная что. — Так, там стоит слегка погнивший бревенчатый дом, рядом с ним огороженный кривым заборчиком огород, вроде, и, из того же самого дерева, загоны для живности и скота.

— Думаешь, крики эти скотина издает? — усмехнулся бард.

— Я не знаю, но… вижу! Вижу! Там наши «дружки» тащат девочку лет тринадцати, а за ней и старика! — бывший вояка задумался, и понял. — Это обычный земледелец, а это его дочурка.

— Получается…

— Да, они хотят изнасиловать ее, — прервал размышления Козьмы Ирганн.

Самый большой и сильный громила в их компании, волок по земле за волосы бедную, худенькую крестьянскую дочку. Она пыталась вырваться из его лап, но каждый раз он бил ее по голове. Ее отец хотел помешать им, как его огрели дубиной и привязали в деревянной стойке, которая служила стойлом для лошади.

— Заткнись! Заткнись, дура! Я тебе приятно сделаю! — кричал, выплевывая слюну, громила, сверкая своими золотыми зубами.

— Отпустите ее, я прошу Вас, молю Вас, у меня не было денег, урожай был плохой… — молил с разбитым лицом отец девочки. — Я все отдам… прошу Вас…

— Отдашь? Мы и так все заберем! — сказал худощавый бандит в кольчуге. — А это будет тебе уроком, как наш друг побалуется с твоей дочуркой, я буду следующим.

— А-а-а! — кричала беззащитная девочка, которой насильник грубыми и сильными руками разорвал белое платьице, она со слезами умоляла его не делать этого.

— Эй, малой, не хочешь развлечься с ней?

— Не… н… нет, сэр — произнес своим еще детским голосом самый меньший из их шайки.

— Тогда я сам! — крупный, воняющий чесноком, бандит начал рвать одежду на бедной девочке, которая так отчаянно пыталась вырваться из его лап. Оголив ее груди, они поймал ее болтающиеся руки.

— Сделай что-нибудь, Ирганн! — волнующе попросил его бард.