Цена империи. Выбор пути

— Видите ли, сэр Ален, русский посол Зиновьев достаточно опасный противник. Это опытный и решительный дипломат, который знает, чего хочет и умеющий добиваться поставленной цели. При этом, он патриот России и, следовательно, его нельзя купить. Но у него есть несколько ахиллесовых пят. Во-первых, он весьма тщеславен и не любит конкурентов. И во-вторых он очень любит свою супругу и старается во всём ей потакать. А кроме того, в числе его подчинённых есть два сотрудника, статские советники Панафидин и Похитонов. Им по служебным обязанностям приходится постоянно общаться как с местными чиновниками, так и со своими коллегами из посольств других государств. После того, как они неоднократно слышали дифирамбы в адрес полковника Домонтовича, о том, как его уважает лично Насер ад-Дин Шах и прислушивается к его советам, причём не только по военным вопросам, то естественно поспешили доложить об этом послу. Но не менее эффективным способом внести неприязнь в отношения посла и полковника, оказалась тривиальная ссора их жён. Тут пришлось воспользоваться помощью супруг наших дипломатов и нескольких коллег из посольства Австро-Венгрии. В результате сей атаки, коя шла днём и ночью, нервы у господина Зиновьева не выдержали, и он стал видеть в полковнике Домонтовиче если не личного врага, то по меньшей мере серьёзную помеху карьере. В общем, казачья бригада обезглавлена и её можно использовать для достижения нужной цели. По нашим данным в походную церковь при Российской Императорской миссии в Тегеране должны прислать нового настоятеля, а в казачью бригаду нового командира. Наши агенты уже начали распространять слухи о том, что моджахеров, которые служат в этой бригаде будут насильно крестить и о том знает и не препятствует Насер ад-Дин Шах. Думаю, что нам удастся возмутить народ и направить толпу на разгром российского посольства. Когда в Тегеране появится хаос, то возникнет возможность устранить и шаха, тем более, что его сын Камран Мирза Найеб эс-Салтане с удовольствием принимает деньги и подарки и не откажется взойти на престол отца.

Глава шестнадцатая Обстрел Александрии

Объявление в газете: «Выведу из Египта. Надежно, недорого. Спросить Моню».

Египет. Александрия. Береговые батареи.

1 июня 1884 года.

Ахмад Ораби-паша

Отсюда открывается прекрасный вид на всю акваторию Александрийского порта. Погода великолепная. Еще не наступила та изнуряющая жара, что сильно так нервирует неверных, привыкших к намного более холодному климату. Но вас сюда никто не звал, зачем же вы заявились? Туши громадных броненосцев и не столь больших, но не менее опасных канонерских лодок одна за другой появляются на горизонте. Аллах Велик! Неужели он не спасет благословенную землю Египта от нашествия неверных? Знал ли он, что это произойдет? Знал. Готовился к этому? Готовился! Два года готовился! Ему дали эти два года! Но всему хорошему когда-нибудь приходит конец. Белые сагибы, как называют их покоренные туземцы пришли стать сапогом в этих извечных песках. Им не нужна плодородная долина Нила, им нужен канал, построенный трудом десятков тысяч феллахов! Канал, который правитель нашей прекрасной страны так бездарно профукал! Аллах велик! Он не допустит врага, не допустит! Аллах, прими мою молитву! Поворачиваюсь, смотрю на грустного и сосредоточенного Рагаб-пашу, который подсчитывает количество прибывающих вражеских вымпелов. Увидев мой взгляд, комендант Александрии гордо поднимает голову, теперь в его взгляде только решимость.

— Мы готовы, паша. Аллах даст нам сил!

— Пора! — отвечаю, краткость в военном деле не менее важна, чем подготовка. Рагаб-паша не произносит ни слова более, кланяется, прижимает руку к сердцу. Он ненавидит англичан. В нём я уверен, как в самом себе. Пора и мне. На батарее оставаться — безумие. Мой наблюдательный пост в городе, незачем показывать ненужную браваду. Дворец хедива? Нет, я выбрал здание синагоги с небольшой башенкой, но оттуда открывается вид на Новый порт. Так мы решили — отвечать за оборону Старого порта будет Рагаб-паша, так будет правильно.