Целый осколок (СИ)

Леонардо неторопливо встал на ноги, из-под распоротой манжеты куртки и из-под ее полы выкатились к подошвам сапог тяжеловесно встукнувшись в наборный пол рубленные куски свинца. Еще сильнее закололо виски, будто обруч с иглами внутри принялись стягивать винтами. За его спиной что-то ослепительно сверкнуло, дергано заискрило, чувствительно повеяло холодом вымороженной пустыни и одновременно невесомой теплотой летнего утра. Не знакомое ему ранее ощущение. Леонардо, не обращая внимания на буйство стихий за спиной, осмотрелся. Рванные широкие дыры в плаще и на рукаве куртки, вздыблен клочьями подкладочный материал на плече, срезаны как бритвой волосы на макушке — это били на уровне пояса.

— Неплохо, для низших, очень неплохо.

Сбитые с ног Толчком Силы, вмазанные в пол разбрызганным месивом плоти, обломков костей и лужами вонючей слизистой смеси крови и содержимого кишечника рядом с ним умирали четверо прислужников Совершенных. Леонардо вытянул руку ладонью вниз, крутанул кистью на полный оборот, складывая пальцы в топорщившийся фалангами вверх неровный кулак. Как будто сжав невидимое нечто, он потянул это на себя. Тела прислужников коротко дернулись в спазме агонии, замерли, колючая боль в висках чуть-чуть притихла. Ну этого следовало ожидать, в этих низших Силы лишь только на один жалкий глоток, но на некоторое время ему хватит. Ведь там, за спиной, его ждет почти пир и вкуснейшие блюда.

Леонардо повернулся — за мраком пелены барьера ярились в бессилии двое Совершенных. Ломали руки в неестественных изгибах, подаваясь вперед всем телом и вытягивая шею. Плели мертвенно-белыми пальцами сложную вязь, складывали их в мудры? В чакры? Во что-то складывали. И непрестанно кривили, рвали губы в словах-активаторах заклинаний. Крупные капли пота и ярко-алой крови из глазниц на избледневших от неимоверного напряжения лицах. Жилы на шеях вздуты в готовности порваться, глазные яблоки заполнены сплошной краснотой лопнувших от натуги капилляров, пузырящиеся хлопья желтоватой пены в уголках губ и на подбородках. Они били и били в барьер Полотна Тьмы огненными шарами, хладом, зноем, ледяными иглами, даже кулаками и ногами в кратких перерывах между заклинаниями.

— Берсеркеры, что ли? — задумчиво пробормотал Леонардо, раздумывая чем их лучше и как приложить. Только в этот раз нужно соизмерять вкладываемую силу с необходимым ему результатом.

— Что же вы так бьетесь, так бьетесь? Вы же так никогда не убьетесь!

Опять знакомые-незнакомые слова, его и не его фразы-выражения. Постепенно начинает раздражать.

Что же ему использовать? На Темный Тутаминис не хватит силы. Силовой Толчок, Пресс, Скольжение в тенях, Фламус-фракта или Молнии Силы? Все это ему не подходит. Эти техники предназначены для сокрушения, для слома сопротивления противников и оставляют после себя либо мешки с мясом с раздробленными костями и лопнувшими внутренностями. Либо разрезанные на части тела, либо сожженные в осыпающийся пылью пепел головешки вместо живых пленников. Неожиданно в беспокойный океан его долгих размышлений всплыла из глубин памяти огромная подводная лодка, гигантская белая субмарина с названием «Альтус-сопор» по кругу ослепительно снежного цвета рубки.

Кстати, да! Почему он забывает о Светлой стороне, Сила ведь неделима? Он, чьи предки первыми ступили на поверхность Зиоста и Тунд? И еще, что такое подводная лодка? Как может лодка плавать под водой? Это же лодка!

Леонардо — в который уже раз — встряхнул головой, изгоняя ненужное сейчас, мешающее ему. Ноги его скрестились и плавно подогнулись, опуская тело в позу медитации с несгибаемо прямой спиной, словно он сполз вниз, опираясь лопатками, по поверхности стены. Глаза плотно закрылись, отсекая буйство сполохов света и огня за барьером, дыхание постепенно затихло, не вздымая более во вдохах и выдохах грудную клетку, гулкий стук сердца кусочком льда растворился в замерзшем потоке крови. Фигура Леонардо задрожала, подернулась быстрой рябью как на экране неисправного головизора и исчезла. Совершенные с другой стороны силового барьера недоуменно переглянулись друг с другом и вдруг осыпались телами на пол. Как марионетками с перерезанными нитями. С мягким стуком ударились о пол, гулко треснулись головами. Между упавших Совершенных задрожал воздух, мелькнули-вскинулись вверх полосы туманных теней и в их невесомой плотности проступила фигура Леонардо. С заострившимися до остроты лезвия чертами лица, блестящей от пленки холодного пота кожей, с невыносимо ярко сияющими тяжелым золотом Каддаф глазами. В его висках рваным ритмом грохотали барабаны, великанский молот мерно и неотвратимо опускался на наковальню, бешенным пульсом стучала вскипающая кровь.