Целый осколок (СИ)

— А твари в это время уничтожат все документы, все свои записи и покончат собой подарив нам на последок массированное посмертное проклятье. И у города Нуэлл больше не будет квартала Сиреневых кустов, а у Выжигающих Скверну будет новый командор. Так как предыдущий облажался и не справился. О себе я молчу, слишком мала и незначима величина.

— Кхм-мм… Ну… Да, так все и будет. Вы все правильно сказали, святой отец.

— Тогда нам просто необходимо вскрыть эту Пелену, командор, и сильно огорчить этим всех, кто за ней прячется. Смертельно огорчить. Поэтому вели всем твоим людям спуститься на первый этаж. А вы, лейтенант, уводите своих… — Леонардо чуть подумал и добавил — И вообще уводите всех остальных из здания, лейтенант. Сам дом оцепить, никого не впускать, никого не выпускать. Это приказ. Вас командор, я попрошу отойти к лестнице. Отойдите как можно дальше.

Леонардо не оглядывался в поисках наглядного исполнения своих приказов, не смотрел на командора и закованные в сталь фигуры Выжигающих Скверну, что с оглушительным лязгом и топотом поочередно спускались на первый этаж. Он замер перед Пеленой и пытался ее познать, понять, как это работает. В его разуме всплывали из темных глубин змеящиеся, изломанные, наполненные Силой знаки, символы, светящиеся багровым цветом руны. Звучали, вначале еле слышимые, постепенно обретающие наполненность мощью и тайным знанием гортанные слова древнего языка.

«Счатсатул ну мидван тиукджонту! Котсвинот итсу нуйак. Ашаджонту! Ари аджак котс аша!».

Что-то невидимое, неощущаемое, еле ощутимо дрогнуло перед ним. Руки, закрепляя успех взвились перед грудью, задвигались змеями, плетя невероятно сложную вязь рунного письма. Горло напряглось готовое выстрелить-каркнуть фразой активатором, фразой-ключом. Пальцы правой руки сложились в клюв, что намерен расколоть неразрушимую скорлупу.

«Котс тиук Кьясик!».

В центр бесцветным огнем медленно разгорающейся точки ударил клюв хищной птицы, сложенный из побелевших от напряжения пальцев. Под ногами ощутимо дрогнуло, пол стукнул в пятки, как-то странно, не снизу-вверх, а как будто сбоку и одновременно сверху под немыслимым углом. Настенные светильники поплыли оплывающими свечами, панели стен вспучились распираемыми пузырями, словно бы намеревались лопнуть многочисленными осколками, но застыли, замерли гротескными фигурами фантасмогоричного декора в подрагивающем мареве. В мареве воздуха? Нет, в чем-то другом, в непонятной смеси статичного и подвижного, хаотично меняющего плотность и прозрачность. Медленная, словно просыпающийся вулкан, волна искажений прошлась на мягких лапах призрачного кота по телу Леонардо, по стенам дома, по воздуху, по окружающей реальности и затихла где-то там, в далеком межмирье с хрустальным звоном лопнувшей струны. Прямо перед Леонардо негативом проявилась бледная тень, постепенно насыщающаяся крадущей свет тьмой и обретающая четкие грани абриса его тела.

Леонардо отпустил, бросил расслаблено вниз дрожащие от напряжения руки, не оборачиваясь, устало произнес:

— Как видите, командор, у меня получился проход только для меня одного.

— Я это вижу святой отец. Святой отец, возьмите с собой шар святой Агнессы. И… И медальон Выжигающего Скверну. Они вам помогут.

— Именной медальон Выжигающего Скверну, что настроен только и лично на вас, командор, и шар, что весит более килограмма и размером со шлем стражника? Вы уверенны, что это мне это действительно поможет, а не наоборот? Вы уверенны в этом, командор?

Отвечая командору Выжигающих Скверну, Леонардо откровенно выделил тоном голоса слова «уверенны» и «поможет» вложив в них весь доступный ему сарказм и неприкрытую насмешку и не дожидаясь ответа, шагнул в мрак, в темноту, в себя.

И сразу же сложился вниз, еле-еле уберегая свой подбородок от встречи со своим же коленями. Прокатился злым ежом с колючими иглами даги и шпаги, выстрелил стрелой-телом, бешено крутящимся веретеном уходя в сторону, в бок. Там, где только что была его голова и плечо выгрызли выщерблинами пол тупорылая свинцовая пуля и сноп картечи. И вспухли огнем доски пола. Правый локоть, плечо, запястье и бок вспыхнули коротким жаром боли и тут же заледенели. Толчок Силы! Полотно Тьмы! За его спиной, полусферой, затрепетала полотнами мрака неощутимая и непроницаемая пленка силового барьера. В висках неприятно, болезненным напоминанием, сильно кольнуло, предупреждая — Силы у него мало и стало еще меньше.