– Вот и посмотрим, на что она способна, – с кислым лицом проворчала Фан Цзиньсю.
Лю-эр не понравился ее ответ.
– Моя госпожа очень способная! – воскликнула она и, решив, что слишком вежлива, перестала церемониться: – Так вы видели ее или нет?
Фан Цзиньсю пристально посмотрела на нее и ответила:
– Она ушла с регистратором Линем.
Лю-эр настолько не ожидала услышать о регистраторе Лине, что не сразу поняла, кто это. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить о нем.
– С регистратором Линем? Какие у нее с ним могут быть дела? – спросила она.
– А мне почем знать? – сердито бросила Фан Цзиньсю.
Лю-эр надула губы и посмотрела на нее.
– Да неужели? А вы мне не врете? – недоверчиво спросила она.
– Зачем мне тебе лгать? – парировала разгневанная Фан Цзиньсю.
Глаза Лю-эр заблестели.
– Семья Фан выгнала вас, вот вы и затаили обиду!
Фан Цзиньсю пришла в ярость.
– Можешь не верить! – крикнула она, отталкивая Лю-эр и устремляясь вперед.
Чэнь Ци с леденцами в охапке поспешил за ней.
Лю-эр уставилась в спину Фан Цзиньсю и скривила губы.
– А чего это вы так злитесь? Это как-то ненормально! Так делают только те, у кого совесть нечиста! – прокричала она и, не обращая больше внимания на Фан Цзиньсю, ушла с гордо поднятой головой.
Чэнь Ци догнал Фан Цзиньсю.
– Не злись. Тебе следовало ожидать этого. Нужно просто смириться, – заговорил он.
Прежде чем Чэнь Ци закончил, Фан Цзиньсю остановилась и уставилась на него.
– Да что ты знаешь? Смириться с чем?
Чэнь Ци захлопал глазами.
– Ну, с обидой и ненавистью из-за того, что тебя изгнали… – запинаясь, протянул он.
Лицо Фан Цзиньсю искривилось, и она прикусила нижнюю губу.
– С чего мне обижаться? И какая еще ненависть? Я должна ненавидеть их за то, что вырастили и воспитали меня? – выкрикнула она.
Чэнь Ци тут же прикрыл лицо.
– Нет-нет, я не это имел в виду! Я говорил не о том, что ты их ненавидишь, а о том, что они так думают, – пояснил он. – У остальных сложится именно такое впечатление, и тебе верить не станут.
Фан Цзиньсю выглядела подавленной.
– Но, что бы другие ни думали, я знаю, что ты не такая, – поспешно добавил Чэнь Ци. – Мы не всегда можем влиять на мнение других, зато в нашей власти не принимать все близко к сердцу и жить со спокойной совестью.
Фан Цзиньсю ничего не ответила, развернулась и медленно пошла вдоль улицы.
– Смотри, например, я. – Чэнь Ци последовал за ней. – Людям всегда нравилось судачить о моих предках. О какой-то правящей верхушке, детях императорской семьи, о том, какими величественными они были. А теперь я вызываю одну лишь жалость. Но поначалу меня никто не жалел. Все они злорадствовали и подшучивали надо мной. Но я никогда и не считал себя родней императорской семьи. Я – это я, какое отношение имеют ко мне мои предки?
Он сделал паузу.
– Нельзя, конечно, сказать, что у меня с ними вообще нет ничего общего… в общем, я просто наслаждаюсь всем тем, что предки мне оставили. Каждый год третьего числа третьего месяца я отправляюсь в башню Цзиньюнь и становлюсь богаче!
Наклонив голову, Чэнь Ци задумался.
– Я считаю, что все не так уж и плохо. А о том, насколько была бы хороша жизнь, если бы мои предки остались живы, я и не задумываюсь.
Он снова ненадолго умолк.
– Ну, ладно, временами такие мысли посещают меня, но я не чувствую себя жалким! Просто любопытно иногда поразмыслить о таком.
Чэнь Ци покачал головой.
– В общем, я имею в виду, что ты не…
Пока он говорил, то не заметил, что Фан Цзиньсю куда-то исчезла. Оглядевшись по сторонам, Чэнь Ци обнаружил ее сидящей на обочине.
– Юная госпожа Фан, да что с тобой не так? – осторожно спросил он.
Фан Цзиньсю осматривала улицу.
– Устала, хочу передохнуть, – тихо произнесла она.
Услышав об этом, Чэнь Ци вздохнул с облегчением и присел неподалеку.
– А как же! Полдня на ногах, еще бы ты не устала.
Какое-то время Фан Цзиньсю не обращала на него внимания. Она просто сидела и наблюдала за людьми. Чэнь Ци не стал ничего спрашивать. Он вдруг начал кричать и пытаться продать свои леденцы, и это привлекло внимание нескольких детей. Вокруг стало очень шумно.
Не успел он опомниться, как распродал все, что у него было. В это же время улицу накрыли лучи закатного солнца.
Чэнь Ци радостно пересчитал деньги.
– Вот и вернулись денежки, потраченные на мясо и чай!
Фан Цзиньсю, посмотрев на него, вздохнула, хлопнула по ногам и встала.
– Отдохнула? – спросил Чэнь Ци и вскочил на ноги.
Взгляд Фан Цзиньсю упал на постоялый двор у края дороги.
– Остановлюсь здесь. Большое тебе спасибо. Еще увидимся.
Она шагнула вперед, и Чэнь Ци поспешил за ней.
– Если уж я взялся помогать, то закончу начатое. Уйду лишь тогда, когда ты расположишься, – сказал он, догнав ее, однако Фан Цзиньсю неожиданно остановилась.