Целительница Цзюнь

Ну вот опять! Эта девчонка всегда была слишком самоуверенной.

– Вот и посмотрим, на что она способна, – с кислым лицом проворчала Фан Цзиньсю.

Лю-эр не понравился ее ответ.

– Моя госпожа очень способная! – воскликнула она и, решив, что слишком вежлива, перестала церемониться: – Так вы видели ее или нет?

Фан Цзиньсю пристально посмотрела на нее и ответила:

– Она ушла с регистратором Линем.

Лю-эр настолько не ожидала услышать о регистраторе Лине, что не сразу поняла, кто это. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить о нем.

– С регистратором Линем? Какие у нее с ним могут быть дела? – спросила она.

– А мне почем знать? – сердито бросила Фан Цзиньсю.

Лю-эр надула губы и посмотрела на нее.

– Да неужели? А вы мне не врете? – недоверчиво спросила она.

– Зачем мне тебе лгать? – парировала разгневанная Фан Цзиньсю.

Глаза Лю-эр заблестели.

– Семья Фан выгнала вас, вот вы и затаили обиду!

Фан Цзиньсю пришла в ярость.

– Можешь не верить! – крикнула она, отталкивая Лю-эр и устремляясь вперед.

Чэнь Ци с леденцами в охапке поспешил за ней.

Лю-эр уставилась в спину Фан Цзиньсю и скривила губы.

– А чего это вы так злитесь? Это как-то ненормально! Так делают только те, у кого совесть нечиста! – прокричала она и, не обращая больше внимания на Фан Цзиньсю, ушла с гордо поднятой головой.

Чэнь Ци догнал Фан Цзиньсю.

– Не злись. Тебе следовало ожидать этого. Нужно просто смириться, – заговорил он.

Прежде чем Чэнь Ци закончил, Фан Цзиньсю остановилась и уставилась на него.

– Да что ты знаешь? Смириться с чем?

Чэнь Ци захлопал глазами.

– Ну, с обидой и ненавистью из-за того, что тебя изгнали… – запинаясь, протянул он.

Лицо Фан Цзиньсю искривилось, и она прикусила нижнюю губу.

– С чего мне обижаться? И какая еще ненависть? Я должна ненавидеть их за то, что вырастили и воспитали меня? – выкрикнула она.

Чэнь Ци тут же прикрыл лицо.

– Нет-нет, я не это имел в виду! Я говорил не о том, что ты их ненавидишь, а о том, что они так думают, – пояснил он. – У остальных сложится именно такое впечатление, и тебе верить не станут.

Я дочь наложницы Су. Разумеется, мне веры нет.

Что ж, это правда. С этим остается только смириться.

Фан Цзиньсю выглядела подавленной.

– Но, что бы другие ни думали, я знаю, что ты не такая, – поспешно добавил Чэнь Ци. – Мы не всегда можем влиять на мнение других, зато в нашей власти не принимать все близко к сердцу и жить со спокойной совестью.

Фан Цзиньсю ничего не ответила, развернулась и медленно пошла вдоль улицы.

– Смотри, например, я. – Чэнь Ци последовал за ней. – Людям всегда нравилось судачить о моих предках. О какой-то правящей верхушке, детях императорской семьи, о том, какими величественными они были. А теперь я вызываю одну лишь жалость. Но поначалу меня никто не жалел. Все они злорадствовали и подшучивали надо мной. Но я никогда и не считал себя родней императорской семьи. Я – это я, какое отношение имеют ко мне мои предки?

Он сделал паузу.

– Нельзя, конечно, сказать, что у меня с ними вообще нет ничего общего… в общем, я просто наслаждаюсь всем тем, что предки мне оставили. Каждый год третьего числа третьего месяца я отправляюсь в башню Цзиньюнь и становлюсь богаче!

Наклонив голову, Чэнь Ци задумался.

– Я считаю, что все не так уж и плохо. А о том, насколько была бы хороша жизнь, если бы мои предки остались живы, я и не задумываюсь.

Он снова ненадолго умолк.

– Ну, ладно, временами такие мысли посещают меня, но я не чувствую себя жалким! Просто любопытно иногда поразмыслить о таком.

Чэнь Ци покачал головой.

– В общем, я имею в виду, что ты не…

Пока он говорил, то не заметил, что Фан Цзиньсю куда-то исчезла. Оглядевшись по сторонам, Чэнь Ци обнаружил ее сидящей на обочине.

– Юная госпожа Фан, да что с тобой не так? – осторожно спросил он.

Фан Цзиньсю осматривала улицу.

– Устала, хочу передохнуть, – тихо произнесла она.

Услышав об этом, Чэнь Ци вздохнул с облегчением и присел неподалеку.

– А как же! Полдня на ногах, еще бы ты не устала.

Какое-то время Фан Цзиньсю не обращала на него внимания. Она просто сидела и наблюдала за людьми. Чэнь Ци не стал ничего спрашивать. Он вдруг начал кричать и пытаться продать свои леденцы, и это привлекло внимание нескольких детей. Вокруг стало очень шумно.

Не успел он опомниться, как распродал все, что у него было. В это же время улицу накрыли лучи закатного солнца.

Чэнь Ци радостно пересчитал деньги.

– Вот и вернулись денежки, потраченные на мясо и чай!

Фан Цзиньсю, посмотрев на него, вздохнула, хлопнула по ногам и встала.

– Отдохнула? – спросил Чэнь Ци и вскочил на ноги.

Взгляд Фан Цзиньсю упал на постоялый двор у края дороги.

– Остановлюсь здесь. Большое тебе спасибо. Еще увидимся.

Она шагнула вперед, и Чэнь Ци поспешил за ней.

– Если уж я взялся помогать, то закончу начатое. Уйду лишь тогда, когда ты расположишься, – сказал он, догнав ее, однако Фан Цзиньсю неожиданно остановилась.