Цель

– Хочешь, провожу тебя домой? – предлагаю я, когда поворачиваю к стоянке кампуса, где она оставила свою машину. – Можем провести немного времени вдвоем, заняться планированием.

Она качает головой. Конечно, нет. Эта девушка не в состоянии была смотреть на меня с того момента, как разревелась. Она ненавидит плакать передо мной. Черт, возможно, она вообще ненавидит плакать. Для Сабрины слезы – признак слабости, а она не может выдержать, когда ее видят не этакой амазонкой.

Я подавляю вздох и выбираюсь из грузовичка. Провожаю ее до машины, а затем притягиваю ее одеревеневшее тело к себе. Это все равно что обнимать замерзшее бревно.

– Я хочу в следующий раз пойти к врачу с тобой, – говорю я.

– Окей.

– Не слишком переживай обо всем этом. Растревожишь ребенка, – сухо замечаю я.

На лице Сабрины появляется болезненная улыбка.

– Странно, правда: говорить, что у нас будет ребенок?

– Есть и более странные вещи. Симси, наш прежний вратарь, перед каждой игрой ел конфеты в форме арахиса. Вот это довольно странно. А женщина, собирающаяся рожать ребенка, – это обычная история.

Ее уши розовеют.

– Я говорила о нас. – Она показывает указательным пальцем сначала на себя, потом на меня. – То, что у нас будет ребенок, – странно.

– Нет, здесь я тоже не согласен. Ты молодая и, очевидно, очень легко залетаешь, а я не могу сдерживать себя. – Я наклоняюсь и крепко целую ее в сжатые губы. – Езжай домой, поспи или отдохни. Напиши мне, когда будешь знать дату следующего обследования. Увидимся.

Затем разворачиваюсь и ухожу, чтобы она не начала спорить со мной. Странно? Нет, это вовсе не странно. Скорее, ужасающе и потрясающе одновременно, но не странно.

Когда я приезжаю домой и вижу пустую комнату, испытываю облегчение. Если бы мои приятели были рядом, в конце концов я бы, возможно, проговорился, и это было бы ужасно, потому что я должен уважать желания Сабрины. Мы теперь команда, нравится ей это или нет. Она ужасно напугана и шокирована происходящим. К тому же испытывает чувство вины. Все, что сейчас в моих силах, – просто поддерживать ее.

Когда в вашей команде появляется новый игрок, он не сразу начинает доверять вам. Вы будете стараться удерживать у себя шайбу, потому что привыкли забивать, чтобы добиться успеха. Воспитание ребенка – командный спорт. Сабрина должна научиться доверять мне.

И хотя я не стану ничего говорить своим парням до тех пор, пока она не будет готова, есть кое-кто еще, кому следует знать. Так что я иду наверх, сажусь на край кровати и пишу маме.

Я: Есть минутка?

Она: Через двадцать минут, детка! Заканчиваю красить миссис Нельсон.

Следующие двадцать минут я провожу в «Гугл», читая всякую всячину о младенцах. Я не позволял себе делать этого раньше: не знал, оставит ли Сабрина ребенка, и если бы она все-таки решила сделать аборт, мне не хотелось бы ощущать привязанность, а потом ходить с разбитым сердцем.

Теперь наконец можно почувствовать себя отцом. В отличие от Сабрины, я больше не чувствую ужаса по этому поводу. Я всегда представлял себя семейным человеком. Конечно, думал, что это произойдет не так быстро, по крайней мере, не раньше, чем я окончу колледж, приобрету хороший бизнес и начну зарабатывать достойные деньги. Но жизнь всегда меняется, и нужно уметь к ней приспосабливаться.

Я делаю кое-какие грубые вычисления на полях, рядом с моими бизнес-заметками, прикидывая, смогу ли купить дом в Бостоне, и быстро понимаю, что на бизнес с домом тех денег, что оставил мне отец, не хватит. Дома в Бостоне до нелепого дорогие. Полагаю, придется некоторое время снимать жилье.

Окей. Итак, мне нужны будут жилье, работа и… понять, что собираюсь делать со своей, мать его, жизнью после колледжа. Я не очень активно искал, во что вложить деньги, поскольку не было никакой срочности, но ради Сабрины, живущей в той дыре, и нашего ребенка мне нужно быстро привести свои дела в порядок.

Как раз когда я заказываю на «Амазоне» пару книг о беременности и воспитании детей, звонит мама.

– Привет, дорогой! Как дела? Всего лишь пара месяцев, и ты снова будешь дома! – поет она в ухо.

Внутри все переворачивается. Если и есть человек, которого я не люблю разочаровывать, так это мама, и тот факт, что я не вернусь в Техас, больно ударит по ней. Но если быть честным, я и сам не очень хотел в Техас, так что ребенок в каком-то смысле спас меня от него.

Я мысленно делаю себе заметку: сказать это Сабрине – уверен, она думает, что разрушила мою жизнь.

– Как раз это мне и хотелось обсудить. Моя… – я медлю, поскольку так и не знаю, кто мы друг другу после нашего разговора этим утром, – девушка, – заканчиваю я, не подобрав лучшего определения. Наши отношения слишком сложные, чтоб прямо сейчас посвящать во все это маму. Кроме того, я не могу усугублять ситуацию, поскольку мама и без того расстроится. – Помнишь, я сказал тебе на Рождество, что встретил девушку?

– Да… – Ее голос звучит настороженно.

Я резко выдыхаю.

– Она беременна.