Царство Золотых Драконов

Они надели шерстяные туники, накинули на плечи кожи яка, обулись в кожаные сапоги, что носили лишь на длинные расстояния да всю суровую зиму, и пошли, опираясь на длинные трости и освещая себе путь керосиновой лампой. На поясе оба закрепили сумку с мукой для приготовления тцампы и салом, являющимся основой их питания. В другой сумке Тенсинг нёс бутылку с рисовым ликёром, деревянный ящичек с иглами для иглоукалывания и набор своих лекарственных средств. Дил Баадур закинул за плечо один из своих самых коротких луков и колчан со стрелами. Без всяких объяснений эти двое пустились в поход по направлению, в котором, как они то видели, удалилась большая белая птица.

Надю Сантос чуть ли не застигла смерть. Девочку уже не беспокоили ни боль, ни холод, не чувствовала та и голода с жаждой. Просыпалась лишь на мгновения, и тогда в голове наступали проблески сознания, понимала, где находится и как здесь оказалась, отдавала отчёт, что практически не осталось надежды, однако ж, когда наступила ночь, дух уже не испытывал какого-либо страха.

Предыдущие часы были наполнены немалой тревогой.

Как только люди с голубоватой кожей удалились, и больше их не было слышно, девочка попыталась ползти, но вскоре поняла, что, имея бездействующую руку, взобраться на крутой овраг самостоятельно не представлялось возможным. Она не пыталась снять куртку и осмотреть плечо, потому что каждое движение было чуть ли не пыткой, вместо чего лишь удостоверилась, что рука сильно опухла. На время боль просто отупляла девочку, хотя если намеренно обращать на это внимания, было бы куда хуже, отчего всячески пыталась отвлечься, думая о совершенно посторонних вещах.

За день девочку охватывало отчаяние по нескольку раз. Та плакала, думая о своём отце, кого больше не увидит, и мысленно призывала Ягуара. Где теперь был её друг? Встретились ли они с Бороб'oй? Почему он не пришёл? В паре случаев девочка кричала и кричала вплоть до срыва голоса, и было неважно, слышит ли её Секта Скорпионов, потому что уже бы предпочла встретиться и с ними, нежели и далее пребывать в одиночестве, однако ж, никто так и не появился. Немногим позже послышались какие-то шаги, отчего сердце в груди подпрыгнуло от радости, пока девочка не увидела всего лишь пару диких коз. Она позвала животных на их языке, но так и не вышло заставить их хоть на немного приблизиться.

Жизнь девочки, в основном, проходила в жарком и влажном климате реки Амазонка. Холод был ей неведом. В Тункхале, где люди одевались лишь в хлопок и шёлк, она не могла расстаться с пиджаком. Никогда не видела снега и не знала, что такое лёд, пока не увидела тот на искусственном катке в Нью-Йорке. Теперь она вся дрожала. В полости горы, где та и находилась, пленница была защищена от ветра, а кое-какая растительность немного уменьшала холод, но в любом случае сложившиеся ныне условия оказались для неё невыносимыми. Сжавшись, она сидела несколько часов, пока окоченелое тело снова не онемело. Наконец, когда небо стало смеркаться, девочка ясно ощутила присутствие смерти. Ту она узнала, поскольку и ранее видела издалека. На реке Амазонка пришлось видеть, как рождаются и умирают люди и животные, знала, что каждое живое существо в жизни выполняет один и тот же цикл. В природе всё возрождается. Она открыла глаза, ища звёзды, однако уже ничего не видела, поскольку погрузилась в абсолютную темноту, потому что сквозь горные расщелины не проходил слабый лунный свет, еле освещавший вершины гималайских гор. Девочка вновь закрыла глаза и представила рядом своего отца, поддерживающего её в данную минуту. Тут на ум пришёл образ супруги колдуна Валимаи и неизменно его сопровождающего полупрозрачного духа, и она спросила, одни лишь души индейцев смогли бы добровольно уходить в небо и возвращаться оттуда на землю.

Полагала, что и она смогла бы осуществить подобное, и решила, что сейчас и есть подходящий случай, когда так бы хотелось, пусть и духом, но вернуться и утешить своего отца вместе с ягуаром. Ведь каждая мысль стоила ей огромного усилия, к тому же одолевало единственное желание – поспать.

Надя отпустила связывающие её с миром узы и тихо ушла, без каких-либо усилия и боли, с той же грацией, с которой поднималась ввысь, став орлицей, а могущественные крылья несли её над облаками, поднимая всё выше и выше, прямо до самой луны.