Царство Проклятых

Сомневаясь в его истинных намерениях, я на мгновение замешкалась. Не думаю, что он бы привел меня в логово вампиров, хотя с него станется…

Не забывая о кинжале на бедре, я вошла и, оглянувшись, остановилась.

В комнате не было вампиров, но стояли высокие призрачные гиганты. Она была устрашающе близка к тому образу, который у меня возник, когда я впервые встретила Зависть в мире смертных. Тогда я представляла людей, застывших в жутких позах на шахматной доске. Пол, на котором мы сейчас стояли, не был частью игры; он просто был выложен черно-белой мраморной плиткой. Застывшие существа были просто произведениями искусства, а не смертными, пойманными в ловушку садистского принца Ада.

Скульптуры стояли в безмолвном приветствии, некоторые из них были отлиты из бронзы, другие вырезаны из мрамора. Они были завораживающе красивыми, настолько реалистичными, что мне пришлось дотронуться, чтобы убедиться, что они не сделаны из плоти. Я никогда не бывала в музее, но видела иллюстрации в книгах, и не могла поверить в размеры его коллекции.

– Ты пребываешь в тихом изумлении, или это вино дает о себе знать?

Я моргнула, осознав, что все еще стою, как вкопанная.

– У меня было странное чувство дежавю.

Внимание Зависти скользнуло по моему лицу, но он только пожал плечами:

– Многие музеи и коллекции смертных созданы по его подобию. Неудивительно, что она выглядит знакомо.

– Я никогда не была в музее.

Что было правдой в достаточной степени, чтобы удовлетворить заклинание. Но я не могла избавиться от неприятного ощущения того, что несколько месяцев назад я смогла увидеть вспыхнувший образ этой коллекции. Я никогда не была в этом мире или в этом Доме демонов. Возможно, у меня начинал проявляться скрытый талант ясновидения.

По словам бабушки, магия нередко продолжала развиваться на протяжении всей жизни ведьмы. Также было бы разумно предположить, что недавно открытый мною Источник высвободил другую магию. Скрытый талант или нет, это не имело значения. Я вернула мысли в настоящее.

Комната была настолько огромной, что наши шаги разносились эхом, когда мы тихо подошли к подножию первой скульптуры. Мужчина в крылатом шлеме и бесшовной одежде стоял, протянув одну руку, держащую отрубленную голову Медузы. В другой руке он крепко сжимал меч. Мне стало грустно.

Зависть подошел к статуе с мягким выражением лица.

– Персей и Медуза. У смертных есть похожие скульптуры, но не настолько изысканные. Мастер уловил его опущенный взгляд, его нежелание превращаться в камень и быть проклятым.

– Потрясающее мастерство, но пугает.

– Не все истории заканчиваются благополучно, Эмилия.

Я знала это. В моей жизни произошли неожиданные повороты, большинство из которых не были к лучшему, и были явно далеки от идеала. У всех хранятся кости, если не целые скелеты, в шкафах душевной боли. Меня внезапно осенило. Я осторожно посмотрела на принца демонов. Зависти явно было мучительно больно. Мне стало интересно, кто или что разбило его сердце. Он поймал мой взгляд и пристально посмотрел на меня. Вопросы о его боли были бы не к месту. У меня была возможность расспросить, а он был бы вынужден ответить. Но не всеми секретами следует делиться.

Мы молча двинулись к следующей статуе. Она была великолепна. Ангел с мощным телом, слепленным из войны, выгибал спину, а его крылья были расправлены, руки закинуты за голову, как будто его толкнули с большой высоты и он проклинал того, кто его сбросил. Перья были так детализированы, что я не смогла удержаться от того, чтобы не протянуть руку и не погладить их пальцем.

– Падший. – Тон Зависти был тихим, почтительным. – Еще один прекрасный предмет.

Я изучала великого ангела-воина. Его тело было похоже на тело Гнева. Не удивлюсь, если художник вдохновился им.

– Он олицетворяет Гнева или Люцифера?

– Это мое видение моего проклятого брата. – Губы Зависти скривились в ухмылке. – Прямо перед тем, как дьявол потерял свои драгоценные крылья. И вскоре после этого мы все последовали его примеру.

– Зачем тебе увековечивать этот момент?

– Чтобы всегда помнить. – Его голос внезапно стал твердым, как мраморная статуя. Он покачал головой, его лицо снова было равнодушным, словно он поправил случайно соскользнувшую с лица маску. – Пойдем. Есть еще одна комната, наполненная предметами, которые могут показаться тебе еще интересней.

Мы прошли половину следующего зала, украшенного картинами, набросками и зеркалами в разнообразных витиеватых багетах, когда я обратила внимание на книжные полки.

Я подошла к одной из них. Внутри возникло странное, знакомое гудение. Я знала это чувство. Узнала его. Хотя все было не совсем так, как я вспомнила. Не было ни шепота, ни лихорадочных голосов, поднимающихся и ниспадающих в какофонии звуков. Только этот тонкий гул. Я испытала это в монастыре в ту ночь, когда нашла сестру. А потом снова, когда столкнулась с Антонио. Тогда я еще не знала, что это такое и чего хочет.

Я остановилась у открытого гримуара. Он хранился в стеклянном шкафу, но даже не видя обложки, я знала, что это такое. Первая книга заклинаний. Личная книга заклинаний Ла Примы.