Царский отбор

– Не оборачивайтесь, – холодно велел царь позади меня.

Я почувствовала, как он подошел ближе, остановился почти вплотную.

– Признаться, меня это удивило, – произнес царь, понизив голос – теперь он звучал как будто доверительно. – Когда у одной из моих невест могли возникнуть ко мне теплые чувства? А о том, что чувства у вас есть, мне сказал огненный плод. Холод северной магии не отступил бы, не ушел бы из моего сердца даже на время, если бы, срывая плод и вручая его мне, вы не вложили бы тепло своего сердца. Но все же… Как это могло произойти? Со дня приезда невест я избегал встреч с любой из вас. Вы не обмолвились со мной ни единым словом, у вас не было возможности узнать меня ближе, я не был добр к вам, не сделал для вас ничего хорошего. Так откуда же в вашем сердце взялись теплые чувства ко мне?

Государь Аквилаи позади меня стоял так близко, что его голос, словно он был чем-то материальным, касался меня и проникал внутрь, вызывая учащенное сердцебиение.

«Неправда, – мысленно ответила ему я. – Вы спасли мне жизнь, вы оставляли без наказания самые дерзкие мои поступки – вы были добры ко мне».

А вслух ответила:

– Полагаю… я просто наблюдала за вами издалека, государь.

– И этого вам было достаточно, чтобы привязаться ко мне? – усомнился он.

Я прочистила горло. И что ответить? Как у Таисы из Рагуды могли возникнуть теплые чувства к царю? Ведь Таиса не говорила с ним, не оставалась с ним наедине до этого дня – никак иначе не сближалась с ним.

Любовь с первого взгляда? У юных девиц это бывает, но я не юная девица и не смогу убедить царя в том, во что сама не верю. Людей должно что-то связывать – хоть что-нибудь, – чтобы возникла привязанность.

– Вы не отвечаете? – настойчиво напомнил о себе царь. – Я все еще жду.

Да, я не верю во внезапно вспыхнувшие ни с того, ни с сего чувства, но… Похоже, у меня нет другого выбора. Он поставил меня в тупик своими вопросами. Что еще я могу ответить?

Придется рискнуть.

Я снова прокашлялась, чтобы придать голосу хоть какую-то уверенность, и, изображая свойственный юности романтизм, стыдливо произнесла:

– Я… я полюбила вас с первого взгляда, государь.

И мысленно поморщилась. Голос звучал неискренне – даже я это услышала. Однако царь молчал.

Он молчал, стоял позади меня, не издавая ни звука. Я понятия не имела, что он делает. Смотрит на меня? И какое выражение сейчас на его лице?

Пауза длилась слишком долго, и мои нервы не выдержали. Я повернулась к царю, и тотчас встретилась с ним взглядом. Глядя мне прямо в глаза, он произнес:

– Очень жаль, кинья, но… Я вам не верю.

Того, что произошло в следующий момент, я не ожидала. Он застиг меня врасплох, когда поднял руку и, обхватив мою маску ладонью, резким движением сорвал ее с меня.

От неожиданности и испуга я ахнула и, молниеносно отвернувшись, закрыла лицо руками.

– Поздно, кинья, – произнес царь, поворачивая меня к себе и разводя мои руки в стороны: – В этот раз я успел рассмотреть ваше лицо.

Чувствуя, что он смотрит на меня, какое-то время я не могла найти в себе смелость, поднять глаза.

Все пропало! Этого не должно было случиться! Царь не должен был узнать, что служанка с русалочьими чарами и кинья Таиса из Рагуды – один человек. Если только… нет, не так… Точнее, как только с меня спадут русалочьи чары – а я была уверена, что рано или поздно это случится, – я снова стану для него уродливой кикиморой. Поэтому он должен был полюбить Таису, невзирая на ее внешность. Не за внешность! Чтобы, любя ее, он смог смириться с обликом кикиморы. Только так можно было снять с него заклятие. Но теперь все лишь сильнее запуталось! И я не представляла, как все исправить.

Зажмурившись на миг, я дернулась, чтобы высвободиться из плена сильных пальцев, сжимающих мои запястья. Но царь не отпускал.

– Значит, это все время были вы? – спросил он. – За маской Морской царицы все время скрывались вы, кинья? И Таиса из Рагуды – это вы?

В панике не зная, что ответить, я продолжала вырываться. Сейчас мне хотелось только одного – сбежать, чтобы дать себе время подумать, как действовать дальше. Я опасалась сказать или сделать что-нибудь лишнее, чтобы не навредить себе. Мне просто нужно было подумать…

– Вы обманывали меня все это время, водили вокруг пальца, – упрекнул царь. – В какую игру вы играли с царем, кинья, притворяясь служанкой, пытаясь сблизиться со мной?!

Услышав в его голосе гнев, я вскинула на него взгляд и увидела, как холодно и строго он смотрит на меня сквозь недоверчивый прищур.

Это было слишком. Чего я хотела меньше всего, так это того чтобы он так на меня смотрел.

Я дернулась изо всех сил, и в этот раз мне наконец удалось вырваться.

Не медля, я бросилась прочь от царя. Надеясь, что он не последует за мной, добежала по дорожке из камня до арочного хода, ведущего в коридоры и залы дворца, и…

– Ах!

Столкнувшись с кем-то, я непроизвольно отпрянула и одновременно вскинула глаза. Напротив меня стояла девица, одетая как служанка. Впрочем, я тотчас себя поправила: судя по ее платью, она не была похожа на дворцовых слуг, скорее, на горничную или на компаньонку одной из невест.