Царский отбор

Какое-то время за дверью визг перемежался с топотом – похоже, девушки беспорядочно бегали по комнате. Наконец дверь распахнулась, и весь женский коллектив из… откуда там Лазария? Из Алабоны? В общем, весь женский коллектив из Алобоны, толкаясь в дверях, пихая друг друга локтями, визжа друг другу в уши, спотыкаясь и падая, хлынул наружу.

В покоях Алабонской невесты тем временем одна за другой открывались другие двери. Оттуда выбегали молодые девицы и дамы постарше, бежали в главную комнату, видимо, спасать госпожу, но забегали туда ненадолго – почти тот же час выбегали обратно с визгами.

Одна из дам, крупноватая и немолодая, вцепившись мертвой хваткой в Лазарию, тащила, как на буксире, упирающуюся госпожу. Почему Лазария упиралась и не хотела убегать, я не поняла, но вид у нее был недовольный, как будто ее уводят против силы.

Наконец последняя девица выбежала наружу, и покои Лазарии опустели.

«Времени мало», – решила я.

Лазария явно не хотела уходить, а значит, постарается вернуться как можно скорее.

С этой мыслью я выбралась из-за вазы и рванула в комнату, в которой только что отдыхало алабонское женское общество.

Почему же Лазария так не хотела уходить, спрашивала я себя, влетев в опустевшую комнату. Может быть, потому что она здесь что-то прячет и не хотела эту вещь оставлять без присмотра? Очень похоже. Неужели мой огненный плод таки здесь?

«Времени мало, Тая, торопись!» – велела я себе, бросившись первым делом к диванчику, где сидела Лазария.

Шмели были здесь, но мною не очень интересовались. Интересовало их окно – и они усиленно бились в него, желая наружу.

Я подняла все диванные подушки – под ними ничего не оказалось. Осмотрелась. Никаких шкафов, никаких сундуков. Обнаружила взглядом несколько ваз на столиках – ринулась к ним. Вынимая букеты садовых цветов, заглядывала вниз, но ни в одной вазе ничего не нашла.

Жужжание шмелей вызывало у меня чувство вины и, подбежав к окну, я открыла одну из створок – шмели тотчас вырвались на свободу и жизнерадостно устремились в ближайший парковый участок у дворца.

Вернувшись, я подняла каждую подушку на каждом кресле и диванчике, и снова ничего не обнаружила.

Если здесь ничего нет, почему Лазария не хотела уходить? А она ведь очень не хотела – я по лицу видела.

«Сейчас я, видимо, в общей гостиной или чайной комнате для дам. Надо бегом искать комнату Лазарии. Если это она украла огненный плод, то он может быть там».

Я уже рванулась к выходу, надеясь, что у меня еще есть время до возвращения разбежавшихся девиц, как вдруг на краю зрения что-то ярко сверкнуло.

Остановившись, я повернула голову и опустила взгляд. На ковре лежал какой-то очень маленький предмет и он сверкал так, что я удивилась, как не заметила его сразу.

Метнувшись к нему, наклонилась и подняла с пола, а, раскрыв ладонь, моргнула в недоумении.

Вещица сверкала ярко-зеленым перламутром и была похожа на украшение в виде цветка, завернувшего лепестки внутрь конвертиком. Почти как… Да, почти как мой ледяной бутон. Нет, это определенно был не он, но из-за общего сходства, мне подумалось: если я сейчас зацеплю один из «лепестков» ногтем, то «цветок» откроется. Что я увижу внутри?

Мой палец уже потянулся, чтобы так и сделать, но громкий шепот за спиной заставил меня вздрогнуть:

– Барышня! Кинья Таиса, бежать надобно! Девицы возвращаются со стражей! Стражу ведут!

Ну да, ну да… Девочки такие девочки. Тащат сюда мужиков, чтобы те за двумя шмелями гонялись.

– Ох!

Я вспомнила, что при появлении Ярины выронила перламутровый цветок, и кинулась его искать по полу, шаря руками по ковру.

– Барышня!!! – чуть не вопила моя служанка. – Бегут же! Поднимайтесь скорее!

Ах, ты ж, как не везет, досадовала я, поднимаясь с колен. На пути к выходу я и сама уже слышала топот. А не успели мы с Яриной выйти из комнаты, как громкие шаги звучали уже у входа в покои.

Толкнув Ярину за большую вазу на постаменте в углу, я нырнула туда следом, и мы обе сжались в темноте, старательно изображая из себя часть стены.

Я ничуть не удивилась, когда в дверях появился не кто-нибудь, а Лазария. Алабонская невеста метнулась в чайную комнату, а я, плюнув на всю конспирацию, метнулась за ней. Заходить внутрь, однако, не стала. Ограничилась тем, что осторожно выглянула из-за дверного косяка.

В точности как я только что, Лазария ползала по полу и шарила руками по ковру. Потом вдруг ахнула – облегчение ее было слишком явным, – и поднялась. И я успела увидеть, как она отодвинула край поясной сумочки с развязанной шнуровкой и бросила туда сверкнувший зеленым перламутром предмет. После чего крепко завязала шнуровку.

В этот момент меня схватили сильные руки и рванули назад. Я едва не заорала, но тут поняла, что опять сижу за большой вазой, а Ярина зажимает мне рот рукой.

В покои вбежали девицы с охраной. Вскоре здесь была толпа, и в этой толпе мы тихонечко вылезли из укрытия, после чего, незамеченные, вышли наружу.

Я заранее опустила на лицо вуальку, став почти безликой, и никто на меня внимания не обратил.