Царский духовник

Сошел молодой царь с крыльца своего на двор, оглянулся кругом и вздохнул облегченно.

- Экая благодать! Ну, пойдемте, други мои, в храм Божий; помолимся о спасении душ наших за прегрешения наши.

Молча последовали за молодым царем оба новые любимца. Недалеко им идти было: дворцовая церковь царская тут же на дворе стояла… Следуя за царем, крестился старец Сильвестр большим крестом и поднимал к небу взор благодарный; молодой Алексей Адашев даже и креститься забыл - непрерывно следил он очами своими за юным государем, и улыбка светлая играла на устах его… Близко они уже были к самой паперти церковной, и тут вдруг случилась встреча нежданная… Показался из-за угла боярин Захарьин и дорогу преградил царю юному с его спутниками.

- Царь-государь, дозволь доложить тебе, что негожее дело приключилось в Москве: убил народ мятежный ближнего боярина твоего, любимца твоего - князя Глинского…

Злодейски был убит князь Глинский, государь! Опрометью убежал он в церковь кремлевскую, скрылся там в алтаре церковном и думал избежать гонителей своих… Да не пришлось ему спасти жизнь свою - настигли его враги лютые, схватили руками беспощадными, выволокли из церкви на площадь кремлевскую и предали смерти жестокой: разорвали на клочья!.. А кроме того, похвалялись черные люди московские, что пойдут они и на тебя, государь Иоанн Васильевич, что настигнут тебя во дворце твоем Воробьевском и тоже смерти предадут! Разогнали они всех твоих бояр, всем им жестоким мученьем угрожали… Я, твой слуга верный, тоже с великим трудом спасся от мятежников, и теперь прибегаю к стопам твоим, владыка милостивый, чтобы спас ты меня от кары жестокой - ее же ничем я не заслужил!

Слушал молодой царь боярина и ушам своим не верил: знал он покорность черного люда московского, слышал он, как всякий раз, когда выезжал он со своими боярами, кричал народ московский голосами тысячными: “Да живет наш царь молодой, великий князь Иоанн Васильевич!”. Видел он, как падали под ноги коня его челобитчики московские и, уповая на него, на царя своего, словно на Бога, вопили они: “Помилуй нас, государь милостивый, не обидь нас, царь-батюшка!”. Потому и не верилось царю молодому, что пошел на него мятежником лютым народ московский; потому и поглядел он недоверчиво на боярина знакомого, ближнего, и даже долее его слушать не хотел.

Отвернулся царь от боярина и пошел к паперти церковной; пошли за ним и новые любимцы его: молодой Адашев и старец Сильвестр. Да не смутился старый, опытный боярин гневом государевым: полным голосом крикнул он вслед царю юному:

- Берегись, царь-государь! Не мысли, что обманывает тебя старый, верный боярин…

Сам закручинишься, сам меня вспомянешь, когда узнаешь, что вслед за мной идет вся чернь московская мятежом на тебя, царь-государь. Не пройдет часа какого-нибудь, и нагрянет черный народ московский на дворец твой и разнесет его по щепкам… Слышал ты слова мои, царь-государь, а там уж сам умом раскидывай, как беды нежданной избежать!

Идя к паперти церковной, остановился юный царь Иоанн Васильевич и глянул на своих советников новых: “Что-де мне теперь делать? Как-де беды великой избежать?

Наставьте меня, научите!”.

Выступил тогда вперед молодой Алексей Адашев, положил он руку свою на саблю, что привешена была к его поясу богатому, и хотел он царю молодому недобрый совет дать, хотел сказать: “Дозволь мне, государь, разделаться с врагами твоими… покажу я тебе свою службу первую!”.

Да остановил его старец Сильвестр… Рукою дряхлою, но крепкою ухватил он его за плечо и словно на месте пригвоздил.

- Погоди, добрый молодец! Мой черед настал - добрый совет государю дать… Ты, чай, думаешь, что одной своею силою избавишь царя юного от напасти нежданной… А я по-иному мыслю, добрый молодец. В таком деле царь-государь только сам себя спасти может… Слушайте меня, дети мои духовные! Слушай меня, царь-государь!

Созови сейчас же, не медля, стрельцов твоих, повели им зарядить оружие свое и встреть бестрепетно мятежников… Пусть узнают они, что в руках царя-государя не только милость, но и гроза жестокая… Покарай их достодолжно! А когда образумятся они, когда, трепеща, падут к ногам твоим, тогда помилуй их, государь добросердный! Верен совет мой, царь-государь, и следуй ему… Если бы увидели тебя мятежники слабым и колеблющимся, тогда вышла бы великая смута на земле русской.

Опять попала бы власть в руки бояр лукавых, опять стали бы играть они тобою, юный царь-государь, как пешкою шахматной!

Слушал царь Иоанн Васильевич мудрые речи старца Сильвестра и до самой сути понимал их своим умом быстрым. Тотчас же поспешно повернулся он от паперти церковной и шагами скорыми пошел во дворец свой. Поспешили за ним и оба любимца новые, и старый любимец боярин Захарьин.

Навстречу государю вышел сотник стрелецкий и тут же испуганно доложил молодому владыке:

- Неведомо мне, царь-государь, что деется! Видел я сейчас пыль великую со стороны Москвы; видел я, что валит от Москвы сила несметная, что среди той толпы черни московской сверкают бердыши да копья… Что повелишь делать, царь-государь?