Царская сабля

– Можно поехать на автобусе, – предложила Полина.

– На автобусе? – высоко вскинув брови, удивился Евгений. – Что такое автобус?

– Ой, только не надо делать из меня дурочку, – сморщила носик гостья. – Можно подумать, у вас в Москве автобусов нет!

– Да есть, есть, – рассмеявшись, признался Женя. – У нас даже трамваи и то имеются.

Он снова взялся за бутылку, посмотрел этикетку и неторопливо наполнил оба бокала:

– Ладно, автобус так автобус. Теперь уже все равно.

Без машины классическая обзорная экскурсия через Красную площадь с посещением Кремля и пешеходный маршрут к храму Христа Спасителя и чудовищу напротив, да еще с отдыхом в китайском ресторане заняли полноценный рабочий день – все восемь часов. Прибавить к этому магазин – и вернулись молодые люди, понятное дело, уже около десяти. Евгений сбегал вниз отдать обещанные три бутылки «темного», потом вернулся к себе и включил компьютер, расположившись перед монитором с бутылкой кваса.

Девушка полувозлежала на диване, из-за усталости расстегнув на несколько пуговиц блузку и чуть откинув голову.

– Женя, расскажи, а как ты стал ревизором? Специально на такую работу пошел или случайно занесло?

– Даже не знаю, – подключаясь к соседскому роутеру, пожал плечами Леонтьев. – Вроде как случайно. А по сути – все к этому и шло.

– Это как?

– Ну, в армию, в батальон охраны, попал фактически из секции борьбы, в школе шесть лет самбо отзанимался. Хотя, если честно, на соревнованиях шибко высоких мест не занимал. В военкомате о занятиях спортом написал, после чего в РВСН и поехал. После армии хотел в технический поступать, но мама уговорила пойти в «миллионеры». В смысле в Финансово-экономический. Мне как-то было все равно, я и согласился. Там меня «покупатели» и сманили. На бухгалтеров ведь больше девки учатся, а им крепкий мужик был нужен с хорошей биографией. В смысле спорт и армия. Они меня так на собеседовании и спросили – не боюсь ли я, что на работе меня будут бить? – Женя рассмеялся. – Не знаю, как там остальных, но меня просиживание штанов за отчетами пугало куда сильнее. Вот так я бухгалтером в Счетной палате и стал. На третий месяц службы сразу до старшего инспектора повысили, а в следующем году начальником отдела назначить обещают. В женском коллективе у мужиков всегда хорошие перспективы.

– А мама твоя где живет?

– Здесь, – оглянулся на нее Евгений. – Я же при тебе посоветовал ей на время уехать. Ее во время моих командировок пару раз уже просили провести со мной «воспитательную беседу». Поэтому мы и договорились, что, если ревизия будет складываться не очень, она станет уезжать в санаторий. Дабы с подобными субъектами более не встречаться.

– Неужели она все это так спокойно воспринимает? – не поверила Полина.

– Во-первых, это она втравила меня в бухгалтерские разборки, – снова вернулся к монитору молодой человек. – Так что сама виновата. А во-вторых, аудиторов не убивают. Это не принято. Аудиторам дают взятки.

– Большие?

– Не знаю. Моя работа отказываться, а не соглашаться. А ты как в архиве оказалась? Тоже с детства мечтала стать библиотекарем?

– Мама тоже хотела, чтобы я стала богатой и знаменитой, – вздохнула гостья. – Вот и пропихнула в Вологодское училище культуры. Однако петь я не умею, медведь на ухо наступил. Журналистки из меня тоже не вышло, пробовала сочинять – на смех курам, и редактор не получился. Получилась библиотекарша. В общем, оказалась дурой по всем категориям. Все блондинки дуры…

– Не все, – слегка нараспев ответил Женя, уже пролистывая ветки форумов. – Одна моя «фарфоровая» знакомая за пару дней ухитрилась сразу несколько серьезных научных открытий сотворить. Разве же это дура? Это талант. Просто твоя «область силы» приходится на другую сферу мозговой деятельности. Пока ты музицировать пыталась, в тебе, может, великий математик храпел в две дырочки. Или сыщик. А мы его взяли и разбудили… Вот черт, неужели про него и правда никто никогда не слышал?!

Вопрос про Важский монастырь оказался проигнорирован всеми и везде, на всех сайтах и форумах. Словно и не существовало такого никогда. Женя, подумав, набрал название в поисковике.

Лучше бы он этого не делал! Сразу несколько очерков об этой утраченной святыне сообщили, что обитель была распущена в тысяча семьсот шестьдесят четвертом году. То есть где-то за сто лет до того, как в ней исцелился мичман Косливцев.

– Чем дальше в лес, тем больше дров, – пробормотал аудитор, доставая блокнот и делая пометку для памяти.