Царица Теней: возвращение Персефоны

Однажды, когда Персефона по обыкновению вышла в сад, Асклаф уже был там, и был не один. Персефона ещё из-за деревьев увидела его, беседующего с высоким мужчиной в чёрном – мужчиной, которого невозможно было не узнать. Аид. Персефона застыла на тропинке, не решаясь ни уйти, ни продолжить путь, и её заметили. Аид и Асклаф обернулись к ней одновременно: лицо садовника осветилось доброй улыбкой, и Аид – Персефона никогда бы не поверила в это, она не хотела верить своим глазам и сейчас – улыбнулся тоже. Он попрощался с Асклафом, бросив ему несколько тихих слов, и подошёл к ней:

– Моё почтение, – Аид склонил голову, и тёмные камни в его короне сверкнули призрачным светом Подземного царства.

Персефона вдохнула и забыла выдохнуть. Никогда на её памяти никто из верховных богов не склонял головы перед своими супругами и детьми, но Аид поклонился ей… ей, маленькой богине цветения. Она смотрела на него, как на диковинную яркую змейку, совершенно позабыв о том, что чем прекраснее дикая змея, тем опаснее действие её яда.

Персефона молча склонила голову в ответ.

– Я должен встретиться с Посейдоном, но есть дела особой важности, которые я отложить не могу. Не могла бы ты помочь мне? – Аид подал ей руку, предлагая пройти с ним во дворец.

Она удивлённо воззрилась на него, прислушиваясь к собственному сердцу, к путаным мыслям в голове, неспособным собраться во что-то окончательное, и неуверенно протянула руку в ответ.

Их ладони соприкоснулись…

(наши дни)

Лина резко вздохнула и открыла глаза. Она всё ещё была в тронном зале и сидела на троне уже нормального размера, а у её ног преклонил колено Аид – он крепко держал её за руку и пресекал все попытки отстраниться.

– Не дёргайся. Если отпущу тебя, твоя неуправляемая сила разнесёт дворец, – он смотрел на неё снизу вверх, но складывалось полное впечатление, что это она, Элина, находится у его ног.

– Почему я… – Лина осмотрела свободную руку и медленно выпрямилась. Она далеко не сразу поняла, что изменился не трон и не тронный зал, а она сама. – Почему я чувствую себя, как обычно?

– А как должна? – голос Аида звучал шорохом бархата, скользящего сквозь обхват золотого кольца. – Твоё божественное воплощение не влияет на тебя лично, но пока ты не сможешь удержать его без посторонней помощи, – он чуть крепче сжал её руку и обеспокоенно добавил. – Возвращение воспоминаний может быть болезненным…

Лина смотрела на него и с трудом могла сосредоточиться на том, кто перед ней. Она больше не видела в нём Аида, которого все боялись, не видела в нём и бога… или она так привыкла к смертным, что предпочла обманывать себя?

– Сначала так и было, – ответила Лина, – но сейчас всё нормально… я просто…

– Просто тебе страшно, но ты страшишься не меня, а прошлого. Боишься, что мир, который ты знаешь, рухнет к твоим ногам, когда ты всё поймёшь? – глаза Аида вспыхнули лазурным огоньком, и Лина услышала свой голос отдалённо, будто её собственное тело прямо сейчас резко дёрнули вглубь длинной пещеры, прорытой в недрах Олимпа, а её голос так и остался там, в тронном зале.

– Наверное… да…

(Золотая Эпоха Богов)

Кто бы мог подумать, что у богов столько работы. Кто мог подумать, что управлять царством Теней едва ли не самая сложная вещь из всех существующих. Персефона окопалась в свитках, которые Аид любезно предложил ей разобрать. Она перечитывала, переписывала, перекладывала и, в конце концов, нашла то, что было нужно – с этим свитком, довольная, она вышла из дворца и отправилась на окраины Пустынных земель. К Гипносу.

Там в уединении и покое Гипнос дремал в пещере, где бродили вечные сумерки, там проходила грань царства Снов и царства Теней, там был вечный рай и вечное обиталище кошмаров.

Персефона вошла – её шаги тихо звучали под сводами пещеры. Вздрагивая от каждого шороха, она добралась до нужного помещения и остановилась: перед ней в сонном полумраке возник Гипнос и… его брат. Гипнос и Танатос беседовали о чём-то, когда ощутили присутствие Персефоны, и обернулись.

Она, как при встрече с Асклафом и Аидом, застыла, не понимая, что должна делать. Там, наверху, среди Олимпийских богов, Персефона легко могла понять, кому должна кланяться, а кого игнорировать, но здесь всё было иначе, всё было чужим.

– Царица, – тихо произнёс Гипнос. Его голос успокаивал, увлекал и, казалось, если он продолжит говорить так мягко и тягуче, все вокруг уснут. Даже Танатос.

– Царица, – равно как и брат произнёс Танатос, но от его слов повеяло холодом и смертью, отчего Персефона в очередной раз вздрогнула.

«Царица». Она смаковала это имя, мысленно проговаривая его, и не могла понять, когда они успели признать её. Неужели власть Аида столь велика, что все, кто обитает на территории царства Теней, беспрекословно исполняют любой его приказ?