Царица Тамара

Но справедливость словно умерла, иссякла, как источник воды, и неоткуда теперь было черпать силы. Город был полностью разорен, а царице не к кому было обратиться за спасением. В такие минуты, стоя на высокой скале, она вспоминала легенду, слышанную в детстве очень давно, и слезы текли по щекам, вливаясь в реку. Теперь Кура превратилась в реку отчаяния и несбыточных надежд.

Впрочем, надежда оставалась. Во время всей этой неразберихи и разрушений рядом с царицей был сельджукский принц Мухаммад Мугиса уд-Дина Туркан Шах. Он не отличался особой красотой, но зато был силен. С ним Русудан чувствовала себя защищенной. Она решила выйти за него замуж спустя год после начала затяжной войны с монголами. Этот союз послужил укреплению связей с соседями, которые прислали новые силы для борьбы с врагами. Правда, это не спасло Грузию. Ночами Русудан долго плакала, тоскуя о прошлом, вспоминая Рождена, отца и мать с братом. Рожден погиб несколько месяцев назад. Когда Мухаммад узнал о порочной связи царицы с этим простолюдином, то простил ее. Простил, потому что любил. Может быть поэтому царица тоже понемногу начала его любить, привязываться. Он всегда говорил ей: «Любовь выше всех человеческих пороков. Она выше самой жизни. И если ты впускаешь в свое сердце этот огонь, то пусть они сожжет все плохое и оставит только свет внутри». Русудан жила этим светом, подаренным ей супругом. Он был нужен ей особенно теперь, когда вокруг сгущался мрак боли и скорби. Эта темнота преследовала царицу даже во сне. В своих ночных ведениях она часто спасалась бегством и падала, падала в пропасть со скалы, а спасительных рук не было. Но падение в воду не было последним. Когда тело ее касалось поверхности моря, пространство его разверзалось, и полет в неизвестность продолжался. В конце только сильный удар от того, что она разбивалась. Разбивалась на части, как страна, оставленная ей в наследство. Иногда просыпаясь, она даже кричала от страха, потом чувствовала, что рядом муж, прижималась к нему и успокаивалась. Он гладил ее по волосам и шептал тихо хорошие слова. Они мечтали, как будут счастливы, когда все закончится, будут вместе растить детей и править страной. Русудан верила ему, благодарила Бога за этого сильного и доброго мужчину, который всегда рядом.

Однажды, все же она чуть не потеряла Мухаммада. Во время третьего нападения монголов на Тбилиси в 1236 году царственная чета прибыла в свой бывший дворец-резиденцию, где теперь не было ни одного придворного, весь двор переехал в Кутаиси. Они прошлись по пустым комнатам дворца, разоренного монголами и выглядевшего теперь словно старик, больной и немощный. Тишина была его дыханием, а мрак – взглядом. В этом взгляде Русудан читала тоску и одиночество, которые теперь и остались от былого великолепия. Мысли текли здесь медленно и плавно, словно увязшие в болоте, движущиеся по кругу. Разорвали этот круг и молчание неожиданные голоса. Во дворец вошли новые захватчики. Они громко смеялись, вероятно, празднуя свою победу. Русудан и Мухаммад замерли на месте. Их было только двое, они пришли сюда тайно и без охраны. Теперь они жалели об этом. А голоса становились все ближе и ближе. Царица потянула супруга за руки в другие комнаты. В одной из них она увидела старую ширму, за которой раньше стояла маленькая кушетка для отдыха. Царица поспешила в ту сторону, чтобы спрятаться. Там оказалось очень тесно и пыльно, но когда опасность идет за тобой следом, выбирать не приходится. Они успели спрятаться буквально за минуту до того, как захватчики вошли в комнату.

Полумрак, царивший в комнате, скрывал супругов от чужих глаз, словно служил им невидимым щитом. Русудан боялась даже дышать, чтобы не выдать своего присутствия. Они прижались друг к другу, встав на колени, чтобы рост Мухаммада не выдал их. Царица повторяла про себя молитву, целовала крестик, висевший на груди. Монгольские солдаты остановились в дверях комнаты, но дальше проходить не хотели, не нашли для себя ничего интересного, ведь дворец уже был разорен и до них. Однако один из них бросил взгляд в сторону, где пряталась Русудан с мужем. Ему показалось, что там кто-то есть, скользят тени. Он начал приближаться к ширме, грохот его сапог по мраморному полу дворца звучал, словно музыка смерти. Царица взмолилась к Богородице с особой горячностью. Мухаммад видел, с какой страстностью и верой взывает царица к Богу. Это всколыхнуло его душу до самого основания. Мольбы Русудан были услышаны – один из воинов позвал напарника, который чуть было не раскрыл убежище царицы и оба покинули комнату, а затем и дворец. После ухода чужеземцев Мухаммад и Русудан вздохнули с облегчением. Конечно, царю не хотелось вот так прятаться, как трусу, но он понимал, что в одиночку не сможет защитить любимую, а ее жизнь была для него всего дороже. Они оба стали теперь осторожнее, а царица еще больше прониклась к супругу. Оказавшись на волосок от гибели, Мухаммад понял, что вера его жены спасла их. В один из вечеров он сказал ей: