Цареубийца. Подлинные мемуары графа Орлова

Ну, да что долго рассказывать, сами помните, какое было времечко!.. Вот тогда-то и состоялся у меня памятный разговор с Загряжской. Она приехала к нам в Дрезден и всё ужасалась тому, как правит Павел, всплакнула даже.

– Что же вы его терпите? – спрашиваю.

– А что же прикажешь с ним делать? Не задушить же его, батюшка? – говорит Загряжская.

Перезахоронение останков Петра III в Петропавловской крепости 2 декабря 1796 года

– А почему же нет, матушка? – отвечаю я.

Загряжская заохала, – как-де можно! да и найдутся ли те, кто на такое отважится?..

– Неужто в России смелые люди перевелись? Не верю! – говорю. – Помяните моё слово, будет ему отмщение…

Пророческими мои слова оказались: пришло отмщение к Павлу, нашлись смелые люди…

Помимо того что вся Россия после его смерти спокойнее дышать стала, у меня самого камень с сердца свалился: за Нинушку я опасался, чтобы император не приказал выдать её замуж против желания…

Как только мы о смерти Павла узнали, тут же в Россию выехали: император Александр Павлович собственноручное письмо мне написал, в котором выказывал благорасположение и изъявил желание видеть меня в Петербурге. При личной аудиенции император был со мной весьма любезен и уважителен и предложил в государственных делах поучаствовать. Я вынужден был, однако, от его всемилостивейшего предложения отказаться: годами уже стар и новых веяний не знаю; я человек прошлого века, не нынешнего.

Но государь всё-таки возложил на меня организацию милиции московской, то бишь резерва войскового и ополчения на случай войны. Я сим делом занялся, и Нинушка мне помогала…

– Его величество благодарственный рескрипт прислал, – не выдержав, вмешалась графиня Анна Алексеевна, – в котором мне особую признательность за снабжение милиции выразил.

– А мне орден Святого Владимира первой степени посулил, – сказал граф. – Но пока не прислал, жду…

* * *

– С воцарения государя-императора Александра Павловича мы с Нинушкой в Москве постоянно живём, разве что в имения на время отъезжаем. Земли свои московские обустроили – раньше здесь такое творилось, что смотреть страшно, – граф взглянул на парк, который был уже виден в утренних сумерках. – На Донском поле пустырь был, куда мусор сваливали; ещё до отъезда за границу я там порядок навёл, и Матвей Казаков нынешнюю мою усадьбу выстроил.

Александр I в молодые годы

Что касаемо Нескучного, здесь сложнее было: сплошные холмы, овраги и ручьи – трудно строить, да ещё оползни случаются. Князь Никита Трубецкой землю возле Андреевского монастыря, вверх по Москве-реке, купил и дворец со многими строениями на ней возвёл, однако всё трещинами покрылось, а кое-что осыпалось. Сын его Пётр после смерти отца за тридцать тысяч рублей хотел сию усадьбу продать, но не нашлось покупателя, хотя князь давал мебель в придачу, а деньги готов был в рассрочку получать. Тогда князь Пётр увеселительные ваксалы стал во дворце устраивать: каждое воскресенье музыку приглашал для танцев и пускал всех желающих благородного звания, беря плату за вход по одному рублю с персоны, за вино и ужин – отдельно. Но теперь и этого нет – в полное запустение пришли владения Трубецких.

А где мы сейчас сидим, была раньше усадьба Прокопия Демидова. Он известным ботаником был: со всего мира редкие растения выписывал и в своих оранжереях высаживал. Присмотритесь – террасы, что к реке спускаются, видите?.. Заросли они, но разглядеть можно; Демидова работа – сотни человек их копали года два или три. Чего здесь только не выращивали, каких только деревьев и цветов не было – а ещё из жарких стран фрукты и овощи диковинные, которых в России до того никогда не видали. Не было этому саду равных во всей России, а может, и в Европе тоже, однако после смерти Демидова и это всё в запустение пришло: оранжереи поломали, растения погибли.

Елена Вяземская, дочь Никиты Трубецкого, имение Демидова купила, но прежнее процветание вернуть не смогла. На брата понадеялась, однако он со своим хозяйством не справился, куда ему было сестрино вести! Вот тут брат мой Фёдор демидовское имение выкупил, чтобы рядом со мной жить. Мы с ним решили на этих склонах отменный парк разбить – с павильонами, гротами, беседками, мостами фигурными, скульптурами и прочими украшениями, – чтобы всё это стояло на дорожках, холмах, долинах и обрывах для приятности прогулок и просто для радости глаз. Москвичам наш Нескучный сад полюбился, по сей день многие сюда гулять приходят – у меня для всех ворота открыты…

«Ванный павильон» в Нескучном саду

Когда Фёдор умирал, Нескучное он завещал Нинушке: она ныне владелица, помещица московская, – граф шутливо потрепал Анну Алексеевну по щеке. – Этот домик, – он кивнул на Чайный дом, возле которого мы находились, – мы уж с ней выстроили. Он долго простоит, сам по себе надёжный, и место крепкое, с умом выбирали, – да и всё здесь крепко поставлено: если не разрушат потомки наши, века стоять будет.

…Однако рассвело совсем, пошли на Москву полюбуемся! – поднялся граф, увлекая с собой Анну Алексеевну и делая знак Григорию Владимировичу, мне и Ляле.