Читаем Цареубийца. Подлинные мемуары графа Орлова полностью

На второй день мы достигли Александрова. Здесь, где была когда-то страшная опричная слобода государя Иоанна Васильевича Грозного, в которой он мучил и убивал всех, кто имел несчастье быть заподозренным в измене, мы ночью увидели ужасное зарево со стороны Москвы. Небо всё пламенело, и казалось, пламень волновался – такое поразительное зрелище наполнило нашу душу страхом и унынием: ведь там были наши родительские дома, и в них наше достояние, там были все заветные святыни русского народа. За что, за какие грехи Господь наслал на нас эту кару? – думали мы.

* * *

…Что сказать напоследок? Одиннадцатого октября, спросонья, нам показалось, будто что-то грянуло не один раз и будто весь покой, где мы спали, поколебался. Сперва мы приняли это за тревожный сон, но сон был в руку. Через несколько времени в Александрове получено было известие, что наш священный Кремль взорван, зажжённая Москва догорает, а французы из неё вышли, и бог знает, куда идут…

Вернувшись в Москву, мы нашли её наполненную смрадом, на улицах ещё валялась конская падаль; везде был проезд между обгоревших печей, которые торчали на пожарищах; в подвалах домов гнездились московские жители, лишенные своего крова.

А. Бакарев. Московский Кремль после ухода французов

В то же время целыми обозами мужики приезжали в Москву обирать то, чего не успели или не могли ограбить французы: они вывозили зеркала, люстры, картины, книги, богатую мебель, фортепьяны – словом, всё тащили, что только попадалось им на глаза и в руки, и всё почти везли расколотое, разбитое, испорченное от неумения сберегать. От многих мне привелось слышать, что награбившие большею частью оканчивали жизнь свою в нищете и пьянстве…

Измайлово тоже было разорено, последние остатки его былого великолепия исчезли. Вот так, прожив сто с лишним лет и повидав десять царей на своём веку, довелось мне видеть, как всё, чему я служил и по мере сил сберегал, пошло прахом…

На том закончу свою повесть о минувших годах, а ты, если захочешь её гласности предать для назидания потомству, прибавь, что все дела наши взвешены и сочтены Господом, ибо написано: «Мне отмщение, и я воздам, говорит Господь».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии