Царь Живых

Впрочем, по порядку.

Главная улика лежала на столе Мельничука — здоровенная вилка для мяса. Не для потребления означенного мяса в пищу, в рот такое орудие не влезет, — для готовки. Двузубая вилка. И слегка изогнутая…

Судя по всему, изначально жутковатое орудие было трёхзубым — средний зубец небрежно выломан…

Рядом лежали улики дополнительные — мутно-ксерокопированные книжонки пестрели летучими мышами и перевёрнутыми распятиями. Наверху — рукописная поэма, самолично рождённая в муках задержанным. Сатанистская, понятно… Хотя автор утверждал и названием, и корявым белым стихом обратное: «Нет Сатаны!» Как выяснилось из предварительной беседы — исключительно с вредительскими целями. Отвлечь внимание и облегчить Князю Тьмы прорыв в расположение потерявшего бдительность противника.

Сам сатанист Суриков скорчился на стуле напротив майора. На вид было служителю Тьмы лет семнадцать, на деле — не исполнилось и шестнадцати.

Майор вздохнул. Взял в руки вилку.

— Так кто конкретно отломил средний зубец?

— Да говорю же… — забормотал пойманный дьяволо-поклонник, — папаша пьяный пиво открывал, ну и…

Майор снова вздохнул. Папаша то был или нет, пьяный или трезвый — дела, по большому счёту, не меняло. Оставшиеся зубцы не соответствовали ранам на шеях убитых. Раны были расставлены шире — даже на вид.

Мельничук брезгливо отложил сатанинские книжонки, глянул на исписанные полудетским почерком листки. Пробежал глазами одну страничку виршей. Орфографических ошибок сатанист Суриков вроде не допускал, но знаки препинания игнорировал.

Нет Сатаны.

И не может быть

Ибо мир нуждается в Создателе

Но не в Разрушителе

Ибо нужен плотник

Чтоб построить дом

А разрушит его время

Нужен садовник

Чтоб посадить дерево

Но погибнет само оно

И поразятся бесплодием ветви его

И вода стечёт на землю с вершин

И горячее остынет

А твёрдое рассыплется

Ибо к Хаосу стремится природа

И нет Сатаны.

— Послушай, Суриков, а фамилия Больцман тебе ничего не говорит? — задушевно поинтересовался майор у служителя Тьмы. — Или, может, ты термин «энтропия» где-нибудь слышал?

Майор заканчивал юрфак, но на досуге почитывал книжки из разных областей знания.

С Больцманом сатанист знаком не был, хотя имел нехорошие подозрения о его национальной принадлежности. А про энтропию, естественно, слышал. Но слегка подзабыл: то ли это редко практикуемое половое извращение, то ли агрегатное состояние мозга после приёма новейших синтетиков… Короче, Суриков был мыслителем-самородком.

Майор вздохнул в третий раз и стал набирать номер Галочки — капитана Галины Старопановой, курировавшей таких вот нелёгких подростков.

…Сбагрив с рук сатаниста, майор вышел в коридор управления. Было тошно. Опять пустышка. А штабель трупов растёт. И тут судьба доказала, что с интуицией у майора всё пока в порядке — и недаром он предчувствовал, что скоро опять столкнётся с притихшим вроде «Хантером».

Посланницей судьбы была женщина лет тридцати, в отличие от большинства посетителей сего заведения не спешащая поскорее покинуть его стены. Посланница стояла с выписанным пропуском на выход и пыталась что-то втолковать скучающему старлею Нелидову. Отнюдь не прислушивавшийся к их разговору Мельничук уловил знакомую фамилию и насторожился…

Больше всего сейчас он напоминал учуявшего дичь сеттера.

Сорокапятилетнего, изрядно облысевшего сеттера.

Но не утратившего чутьё.

И хватку.

Глава 11

Так кто же вёл его этим странным путём?

Исподволь, незаметно, от развилки к развилке?

В общем, после громогласного пророчества Клементины ответ на этот вопрос Ваня себе уже представлял. Смутно, но представлял.

Некие люди (назовём их пока так) хотят, чтобы он встал на их сторону в где-то идущей и невидимой миру схватке. Невидимой — но страшной и жестокой. Почему Ваню хотят призвать под одно из знамён, за какие такие боевые или морально-волевые качества — это уже другой вопрос. Но — хотят. И представители тех людей — Адель и Дэн.

Однако есть некая шероховатость во всём этом построении. Почему так всё запутано? Знаки, пророчества, блестяще спланированные случайности?

Если цель ясна и честна, то почему бы не прийти и не сказать прямо: слушай, парень, тут один нехороший богатый человек по прозвищу Царь хочет стать ещё богаче и гоняет через именуемый Вратами горный перевал караваны с дурью. С дурью, от которой вполне законопослушные граждане приобретают привычку днём спать, а ночью рыскать в поисках кровушки. И пора, парень, заканчивать с этим безобразием. А кроме нас — некому. Но у нас в команде не хватает хорошего пулемётчика…

Никто не пришёл.

Никто так не сказал.

Значит?

Либо Битва идёт на таком уровне, что любого рассказавшего о ней сразу посчитаешь психом — без каких-либо вариантов.

Либо — втёмную тебя готовят к чему-то гнусному. Не успеешь оглянуться, как увязнешь по самую маковку и очутишься в подручных у того самого Царя. Караваны охранять будешь.

(Однако! Что там о коммерции и коммерсантах ни думай, но большой бизнес логике мышления учит кристальной. И те семь лет прошли — не зря!)

Но второй вариант не проходил. По одной маленькой причине.

Дар.