Царь мышей

Когда разбойники скрылись, из лесной чащи появился Максимилиан. Опустившись на колени перед истекающим кровью доном Альфонсо, он извлек из-под одежды скляночку, выданную ему Чумичкой, набрал в рот немного ее содержимого и побрызгал на рану.

К немалому изумлению Максимилиана, жидкость, по вкусу ничем не отличавшаяся от обычной воды, произвела действие столь же неожиданное, сколь и благотворное: кровавая рана как бы сама собой затянулась, и дон Альфонсо медленно открыл глаза.

- Где я? - слабым голосом проговорил он. - Что со мной было?

Но, увидев перевороченную карету, все вспомнил. Или почти все.

- Максимилиан, посмотри, на месте ли мешки, - попросил дон Альфонсо. Даже пережив насильственную смерть и чудесное воскрешение, думать он мог об одном - о деле, которое должен был довести до конца.

- Именно мешки они и унесли, - вынужден был огорчить Максимилиан своего господина.

Дон Альфонсо приподнялся на локтях и застонал - но не от боли:

- Позор мне! Предлагал же Дормидонт своих охранников в сопровождение, а я, дурак, на себя понадеялся!

- Полно, сударь, сокрушаться, - охладил Максимилиан его самообличительный пыл. - Давайте лучше решать, как нам теперь быть.

Дон Альфонсо чуть успокоился:

- А и то верно. Что произошло, то произошло. Максимилиан, помоги мне подняться... Благодарю. Скажи, когда эти негодяи... Ну, в общем, они только мешки забрали, или меня тоже обыскивали?

- Я из чащи не очень разглядел, но, по-моему, только карманы вывернули, - ответил возница. - А что?

Дон Альфонсо стал шарить у себя под камзолом и извлек небольшой плоский предмет:

- Слава Богу, хоть сюда не залезли. Это и есть икона Святой Богоматери. Ты знаешь, Максимилиан, что мы, рыцари, люди не очень-то набожные, но я здесь вижу знамение Свыше - то, что именно она уцелела. И мой долг - вернуть ее в Ново-Мангазейский Кафедральный Собор!

- Совершенно с вами согласен, - откликнулся Максимилиан. - Но как это сделать? Ведь злодеи и лошадей угнали.

- Будем возвращаться в терем, - решил дон Альфонсо. - Хотя я не представляю, как смогу посмотреть в глаза Дормидонту, и Дубову, и Васятке - но другого выхода я не вижу... Ты не согласен? - спросил он, вглядевшись в лицо Максимилиана.

- Нет, сударь, отчего же, - возразил возница. - Но осмелюсь сообщить вам, что разбойники ушли туда, - и Максимилиан махнул рукой в ту сторону, откуда они приехали. - Как бы нам снова к ним в лапы не попасть...

- Стало быть, пойдем туда, - указал дон Альфонсо в противоположную сторону. - Хотя бы до большой дороги доберемся. А там кто-нибудь да подвезет.

- Мир не без добрых людей, - не очень уверенно согласился Максимилиан.

- Ну, значит, посмотрим, что эти лиходеи не успели забрать, возьмем, сколько сможем унести - и в путь, - подытожил дон Альфонсо.

- А что еще нам остается? - вздохнул возница.

* * *

Путешественники не зря просили отца Александра отпустить с ними Васятку - его проницательность могла очень пригодиться в деле, ради которого они отправились в экспедицию. Васяткины изыскания на огороде стали наглядным тому подтверждением. А накануне отъезда отец Александр рассказал друзьям о недавнем происшествии, когда Васятка смог не менее ярко продемонстрировать свои способности.

Несколко дней назад, прямо во время утренней службы, в церковь вбежала женщина из соседней с храмом избы. Весь вид ее говорил, что произошло нечто из ряда вон выходящее: платок был сбит куда-то в сторону, а башмаки надеты каждый не на свою ногу.

- Батюшка, выслушайте ее, - тихо сказал Васятка. - По-моему, она увидала у себя в сенях что-то страшное.

- Ну, Васятка, ты уж скажешь, - так же тихо ответил отец Александр, однако же обернулся к женщине: - Давай, Матрена, говори, что стряслось. Только без бабского вопежа, а с чувством, с толком, с расстановкой.

Спокойный уверенный голос подействовал на женщину умиротворяюще, и она смогла приступить к более-менее связному рассказу:

- Вышла это я в сени, у нас там темно, и сразу обо что-то споткнулась, чуть не упала. Дверь отперла, гляжу - а в сенях покойник! Ну, муж тут же побежал в сыскной приказ, а я - к вам!

Когда чуть позже отец Александр спросил у Васятки, как он догадался о сенях, тот лишь скромно пожал плечами:

- Очень просто. По Матрениной одежке сразу видно - она в чем встала, в том и прибежала. Обычно ее муж с утра идет в огород через заднюю дверь, а передними сенями они пользуются, только когда

выходят на улицу. Если бы что-то случилась на дворе или на огороде, то они бы уже давно заметили, а ежели перед домом - то с улицы бы народ увидел. Остается одно - сени.

Нечего и говорить, что Васятка и частный детектив Василий Дубов понимали друг друга с полуслова. А иногда и вовсе без слов. Оба изыскателя то и дело выдвигали множество предположений, подкрепляли их убедительными доводами, но придти к какому-то ясному решению не могли. Получалось то, чего как раз хотели избежать: чтобы проверить все версии, пришлось бы разбирать по камешку чуть ли не весь дом и перекапывать чуть не всю округу.