Царь мышей

- Да уж, впервые такое вижу, - поддержал Василия дон Альфонсо. - Ну, у нас в Новой Ютландии кузнецы еще ничего, как надо трудятся, но вот сколько мне приходилось путешествовать, везде одно и то же: мало того что сдерут втрое, так еще и сделают кое-как. А тут и вежливо, и как он сказал? - с оплатой сладим по совести. Чудеса, да и только!

- А ты, Васятка, что думаешь? - спросил Дубов.

Васятка словно того и ждал, чтобы к нему обратились:

- А я так думаю, что здесь верный расчет. Когда заказчик видит к себе такое отношение, ну, словно к дорогому гостю, то он и сам скупиться не станет.

- Конечно, не стану, - тут же подхватил дон Альфонсо. - А ежели и сработают на совесть, то золотой заплачу и сдачи не спрошу!

Во время разговора Дубов не забывал отсчитывать избы, которые здесь, на окраине села, отстояли не близко друг от дружки, и напротив третьей остановился.

Сама изба виднелась чуть в глубине, за огородом, на котором копался пожилой седовласый человек в скромной, но опрятной одежде - если это и был дедушка Патапий Иваныч, то на столетнего старца он никак "не тянул". Поэтому Дубов вежливо снял шапку и обратился к огороднику с вопросом:

- Добрый день, почтеннейший хозяин. Не подскажете ли, где тут найти Патапия Иваныча?

Человек неспешно поднялся с грядки и оглядел незнакомцев:

- Потапий Иваныч - я. Чем обязан?

- Поговорить бы, - несколько смущенный спокойным достоинством Патапия Иваныча, сказал Василий.

- Тогда милости прошу, - ничуть не удивившись, Патапий Иваныч сделал приглашающее движение рукой.

Дубов и его спутники миновали ухоженный огород и уселись на добротной лавочке рядом с крыльцом. Сам Патапий Иваныч присел на ступеньку.

- Ну вот, в кои-то веки гостей Бог послал. А перед беседой не худо бы и откушать. У нас все свое, свежее, только что с грядки!

- Спасибо, мы не... - начал было отказываться Дубов, но Васятка незаметно ткнул его в бок. - То есть, я хотел сказать - с превеликим удовольствием.

- Настасья! - крикнул Патапий Иваныч в полуприкрытую дверь избы. - Принеси нам чего-нибудь поесть. - И вновь обернулся к гостям. - Извините, хмельного не предлагаю. И сам не употребляю, и другим никогда не советую. Что в нем хорошего - ума не приложу!

"И правильно делает, - не без некоторой доли самокритики подумал детектив, - оттого и выглядит в сто лет на треть моложе..."

Тут из дома вышла молодая женщина в алом сарафане и с цветным платком на голове. В руках она несла блюдо со щедро наложенными овощами, фруктами и кусками свежего ржаного хлеба. Поставив все это на деревянный стол перед лавочкой, женщина молча поклонилась гостям и скрылась в избе.

- Красивая девушка, - сказал дон Альфонсо, проводив ее взором, и взял с блюда огурец. - Должно быть, ваша внучка?

- Почти, - усмехнулся Патапий Иваныч. - Жена внука.

- Ильи? - Василий хрустнул белым капустным листом. Старик молча кивнул. - Собственно, он-то нас к вам и направил.

Так как Патапий Иваныч вместо ожидаемого гостями встречного вопроса - для чего Илья их к нему направил? - продолжал безмятежно молчать, то Василию не оставалось ничего другого, как приступить к расспросам:

- В кузнице над дверью мы случайно увидели какую-то очень старую подкову. И Илья сказал, что вы, может быть, помните, как она туда попала...

- А-а, подкову? - оживился Патапий Иваныч. - Как же, как же! Мой прадед много чего про ту подкову рассказывал.

- Ваш прадед? - не удержался Васятка. - Ведь это ж когда было! Может, он еще и царя Степана помнил?

- Ну, царя Степана-то вряд ли, - с улыбкой глянул на мальчика Патапий Иваныч. - Он ведь в ту пору помоложе тебя был. Прадед, вестимо, а не царь Степан... Да вы кушайте, а не достанет - велю Настасье еще принести.

- Так что же говорил ваш прадед? - с трудом скрывая нетерпение, спросил Дубов.

Патапий Иваныч поудобнее устроился на ступеньке:

- Он сказывал, что эту подкову оставил какой-то проезжий боярин, который вез огромную телегу, чем-то груженую, но чем именно - неведомо, так как все было тщательно закрыто. У него там то ли колесо сломалось, то ли еще что. А прадед как раз в то время пособлял кузнецу. Ну, кузнец-то все что надо починил, а потом приметил, что у одной лошади подкова сносилась, и вызвался ее заменить. А старую, которую с лошади снял, потом над дверьми на счастье повесил.

- Но ведь у него, наверное, много старых подков перебывало, - заметил Дубов. - Отчего же именно эту?

- Так она ж вид имела диковинный, да еще с какими-то письменами, дотоле в наших краях не виданными, - пояснил Патапий Иваныч. - А главно дело, тот боярин так щедро за труды заплатил, сколько другой раз и за год не выходило. Так вот подкова к нам и попала... Да вы угощайтесь, угощайтесь!

Василий надкусил стрелку зеленого лука:

- А больше ваш прадед ничего такого не рассказывал?

- Вообще-то он большой был любитель порассказать, - подхватил Патапий Иваныч, - да мало кто его рассказам верил. Думали, совсем старый из ума выжил. А он-то всю правду говорил. - Патапий Иваныч заговорщически понизил голос. - Я вам сейчас кое-чего покажу.