Царь мышей

Первым, кого они увидели, миновав столбы, оказался Василий Николаевич Дубов, поднимавшийся вверх по склону. Одет он был в майку и "бермуды" - так же, как в самый первый день экспедиции. Царь-городский кафтан висел сложенный у него на плече.

Надю удивило даже не столько отсутствие рядом с Василием отца Александра, сколько облик самого Дубова - таким удрученным и подавленным она еще никогда его не видела.

Внизу, на проселке, стояла простая крестьянская телега, запряженная рыжей лошадкой.

Надежда окликнула Дубова.

- Наденька? - удивился Василий. По всем рассчетам, его спутники теперь должны были находиться в Кислоярске, а никак не на Городище, да еще с "параллельной" стороны.

Вмиг придав лицу выражение самое непринужденное, Дубов скинул кафтан прямо на землю и, пошарив во внутреннем кармане, достал листок бумаги:

- Это отец Александр просил передать тебе, Васятка. Сам он должен был еще на пару дней задержаться.

Трудно сказать, чего стоила Дубову и его непринужденность, и то, что произнося эту ложь, он даже не покраснел - но другого выхода у Василия не было: от его умения держаться теперь зависела дальнейшая судьба, а может быть, и самая жизнь Васятки.

Приняв листок, Васятка уселся на один из камней, коими был усеян весь холм, и стал читать:

"Дорогой друг Васятка! Случилось так, что отец Иоиль захворал, и несколько дней я должен буду исполнять свои обязанности, покамест он выздоровеет или я подыщу себе иную замену. А дотоле постарайся не тосковать в незнакомом тебе мире и всецело доверяй нашим друзьям, как ты всегда доверял мне.

До скорой встречи, и хранит тебя Господь.

Александр".

Послание было написано вполовину старославянскими, а вполовину современными буквами - за год пребывания сначала в Каменке, а затем в Царь-Городе Александр Иваныч так толком и не освоил письменность, принятую в Кислоярском царстве. Васятка мог читать и так, и эдак, но когда одна буква написана старинным уставом, а соседняя в том же слове - по-современному, то даже короткую записку приходилось разбирать довольно долго.

Пока Васятка читал, Дубов отвел Надю и Серапионыча в сторонку:

- Умоляю вас, тише. Нельзя, чтобы Васятка о чем-то догадался.

- Что случилось? - Надя порывисто схватила Василия за руку.

- Александр Иваныч погиб, - чуть слышно ответил Дубов.

- Не может быть! Я не верю! - шепотом вскричала Надя.

- Убийство? - внешне бесстрастно спросил Серапионыч. Дубов кивнул.

- Вы как хотите, а я возвращаюсь в Царь-Город, - заявила Надя. Едва глянув на нее, Василий Николаевич понял - отговаривать бесполезно. Да и некогда.

- Только держитесь как можно естественнее, - шепнул Дубов, украдкой глянув в сторону Васятки.

- Постараюсь, - с трудом улыбнулась Надежда.

- Васятка, тут дело такое, - возвысил голос Дубов, - мы с Надей посоветовались и решили еще на денек-другой задержаться в Царь-Городе. А вернемся вместе с отцом Александром.

- А как же я? - удивился Васятка. Он переводил взгляд с Нади на Василия и на доктора, словно бы о чем-то догадываясь и боясь верить в свои догадки.

- А мы с тобой поедем обратно в Кислоярск, - Серапионыч положил руку Васятке на плечо. И добавил: - Надеюсь, в Кислоярск нашего времени...

- В каком смысле - нашего времени? - обернулся к нему Дубов.

- Да это отдельный рассказ, - вздохнула Надежда. - А кстати, Владлен Серапионыч, полностью ли вы уверены, что, пройдя между столбов, окажетесь именно в нашем времени?

Доктор беззаботно рассмеялся, хотя наверное, один он знал, чего ему стоили и этот смех, и эта беззаботность:

- Наденька, вы, конечно, не заметили, но я положил под левым столбом листок бумаги из своей записной книжки...

Василий слушал со все нарастающим изумлением - при всей проницательности он никак не мог сообразить, о чем, собственно, толкуют его друзья.

- Ну, с Богом, - деланно бодро произнесла Чаликова. - Надеюсь, на сей раз все обойдется без сюрпризов?

- Я в этом просто уверен, - подхватил Серапионыч и без лишних слов шагнул между столбов с таким видом, как будто это была дверь его служебного кабинета.

Никакой бумажки рядом с левым (равно как и с правым) столбом не оказалось - за двадцать лет она уже давно превратилась в прах.

- Васятка, давай сюда! - крикнул доктор.

- Ну, простимся, что ли? - боясь выдать себя, нарочито чуть грубовато проговорил Дубов.

- Прощай, дядя Вася, - едва слышно промолвил Васятка.

- Что значит - прощай? - возмутилась Надя. - Никаких прощаний, скоро мы все увидимся - и ты, и я, и отец Александр...

Почувствовав, что не в силах долее изображать натужную бодрость, Чаликова подтолкнула Васятку:

- Ну, иди же!

- До свидания, тетя Надя, - столь же тихо сказал Васятка и, не оглядываясь, прошел между столбов.

И лишь увидев, как Серапионыч и Васятка неспешно спускаются вниз по городищу, Надя уронила голову на плечо Василию и тихо зарыдала.