Царь мира сего, или Битва пророков продолжается

Постепенно Коэн начал приходить в себя. Кашель его был уже не таким жестоким, разрывающим внутренности и не переходил в рвоту. Он даже сползал к воде, где полежал на мелководье и, качаясь, вернулся оттуда уже на ногах, но опять упал на песок рядом с Михаилом и сразу уснул. Не проспал он и пяти минут, как с криком вскочил от какого-то ужаса. Беловский посмотрел на него и не узнал. Вместо холеного мистера Коэна в лучах утреннего солнца перед ним предстал старый, седой, дрожащий всем телом человек, отдаленно напоминающий прежнего миллиардера. Он тоже посмотрел на Михаила и по-русски спросил:

– Что с нами было?

Михаил недоверчиво разглядывал старика, размышляя – тот это, или не тот? Уж больно разительная перемена произошла с Коэном.

– Что вы так смотрите на меня?

– Как вы себя чувствуете?

– Паршиво… Никогда еще так не страдал. Как мы тут очутились?

– Я вам обещал небольшое, но трудное путешествие…

– Я все помню. Но само путешествие… Это был не сон?

– Нет, не сон.

– Мне страшно.

– Не бойтесь. Самое страшное уже позади.

– Нет! – закричал старик, – самое страшное еще впереди!

– Что вы имеете в виду?

Вместо ответа Коэн протянул руку к Михаилу и указал дрожащим пальцем на нательный крест.

– Дай мне это! – заискивающе спросил он.

– Нет, я не могу тебе его дать. Это – мой.

– Мне тоже нужен крест. Дай мне, а?

– Нет. Нет, не могу. Я же сказал: не могу. Это не тот предмет, чтобы давать посторонним людям.

– Мне страшно без него.

– Ты всю жизнь был без него, и тебе не было страшно.

– Я не знал, что без него жить страшно…

   Михаил не заметил, как они перешли на «ты».

   – Как тебя зовут?

   – Анатолий. Лучше – Анатоль. Так привычней. Анатолем меня звали в России. Да и дома – тоже. Родные так и не привыкли называть меня Джонатаном. Зови меня Анатоль.

   – Ты успокойся, Анатоль. И вспомни, зачем мы сюда прибыли.

   – Я все помню. Я помню, что я купил танкер с бомбой, взорвал и утопил пол мира вместе со своими дочками.

   – Вот и хорошо. Теперь нам предстоит все переиграть.

   – Как это переиграть?

   – Давай так: ты не задаешь мне лишних вопросов, а я сделаю все, чтобы твои дочки были живы и счастливы вместе с тобой долгие годы. Все, что нужно, я тебе и сам объясню.

   – Кто ты, Михаил? – с мистическим трепетом посмотрел на него Коэн.

   – Кто я? Я – часть той силы, которая не дает вселенной превратиться в ад.

   Коэн понимающе затряс головой.

   – Да.. да… я догадываюсь, – он указал пальцем на Распятие на груди Беловского, – ты с Ним?

   – Правильно догадываешься…

   – Скажи, Миша, у меня есть возможность попасть к вам? Пусть на самый низ, но на ваш низ?

   – К нам принимают всех.

   – А что для этого нужно сделать?

   – Самое главное – понять, что жизнь есть только у нас. Все остальное – смерть.

   – Да, да, Миша! Я это понял! Я это сегодня видел! Мне страшно…

   – От чего тебе страшно?

   Анатолий схватил руку Михаила и, глядя ему в глаза, хрипло прошептал:

   – Меня же только что в ад тащили! Рвали когтями! Понимаешь?

   – Так ты ада испугался? Наказания испугался? Наказания боится скотина.

   Анатоль замолчал с открытым ртом. Он не понимал. Но было видно, что в данный момент ничего в жизни его больше не интересует.

   – Я слишком мало знаю про Него, – Коэн опять указал на Распятие, – я слышал, что христиане – Его рабы, и они боятся ада. За это я презирал христиан! Но сейчас и сам боюсь ада. Я же только что видел его!...

Он обхватил голову руками, и запрокинулся на спину. Потом резко сел опять и то ли у себя, то ли у Михаила спросил:

– Значит, я тоже стал Его рабом?

– Пока что ты стал рабом страха.

   – Я не понимаю… Не понимаю – отчаянно закричал Коэн. – Объясни! Да, мне страшно и я не хочу в ад! Разве я не стал христианином?

   – Нет. Не стал.

   – Я поверил в то, что Он – Машиах. Что я ошибался! Я готов просить у Него за это прощения! Я виноват! Кажется, это у вас называется – покаяние? Я каюсь в том, что не считал его Машиахом!

   – Ты видел красных сущностей, которые тебя тащили в преисподнюю?

   – Да! Да! Видел!

   – Так вот, они тоже верят, что Он – Машиах. Они это знают лучше других.

   – Так что же мне сделать, чтобы стать христианином?

   – Трудно сказать… Для начала нужно креститься. Но этого крайне мало. Хотя без этого условия вообще говорить не о чем. Это только начало.

   – Я согласен начать!

   – А согласен ли ты отдать себя в ад, лишь бы исправить то, что ты наделал? Согласен заплатить своими вечными муками, за исправление истории? Ты же бизнесмен и знаешь, что большое стоит дорого…

   Коэн вытаращил на Михаила глаза и схватился за горло, будто задыхался. Он явно не ожидал такого оборота. Его быстрый пытливый ум стал искать варианты компромиссного выхода из положения.

   – Неужели другого пути нет? Неужели только ад, Михаил? – хрипел он в самое лицо Беловскому.

   – Почему нет? Есть один верный путь.

   – Так подскажи его мне! Я готов сделать все!

   – Расплатись за все…

   – Чем? Я готов отдать все!

   – Душой…

   – Душой?

   – У тебя есть что-нибудь дороже?

   – Но…

   – Не торопись. Подумай. Реально оцени свою стоимость и сравни с ценой мира, который ты уничтожил.