Читаем Царь Ирод полностью

При этом у Антония не было повода упрекнуть Ирода в измене: формально инициатива начать войну исходила от Клеопатры, требовавшей уплаты налогов с присвоенных ею земель на Западном (территория Иудеи) и Восточном (территория Набатеи) берегах Иордана.

Ирод, будучи официальным арендатором этих земель, исправно выплатил причитающиеся Клеопатре деньги, однако Малх налоги платить отказался.

По мнению и Ирода, и Клеопатры, это был достаточный повод для войны — получалось, что Ирод, чтобы покрыть убытки, должен увеличить налоги со своих подданных, что привело бы к еще большей ненависти к нему со стороны населения. Клеопатра же почти не скрывала, что в зависимости от исхода войны намерена окончательно присоединить к Египту территорию проигравшей стороны.

И все же дело было не только в Клеопатре.

Ирод не забыл и не простил ни Малху, ни его подданным событий 40 года, когда он всего лишь настаивал на возвращении старого долга и получил поворот от ворот Набатеи. Теперь, когда он прочно утвердился во власти и Иудея процветала, пришло наконец время для сведения старых счетов.

Флавий датирует начало войны между Иудеей и Набатеей годом 187-й Олимпиады, то есть примерно июлем 32 года до н. э. — как раз тем самым временем, когда Октавиан бросил открытый вызов Антонию.

Выйдя из Иерусалима, Ирод двинулся в Самарию, а оттуда к Ципори, повсюду, где только можно, проводя массовую мобилизацию местных жителей в армию. Собрав таким образом огромное войско, он перешел через Иордан и вышел к Диосполису, где его уже ждал Малх, не менее тщательно подготовившийся к войне.

Началась битва, в которой евреи одержали безусловную победу и заставили арабов отступить вглубь страны, на восток — к Канне.

К этому времени в армии Ирода началось головокружение от успехов.

Ирод собирался сначала разбить лагерь, создать, как и полагается, ставку главнокомандующего и вообще действовать по всем правилам военной науки. Между тем большинство его командиров рвались в бой, считая, что арабы почти повержены и незачем тратить время на подобные пустяки. Не желая противостоять этому настроению армии, Ирод отдал приказ о начале сражения и лично в полном боевом снаряжении повел войско в атаку.

Дальше произошло, в общем-то, банальное и предсказуемое с точки зрения военной науки событие. Под напором еврейской армии набатеи начали отступать, а евреи, само собой, стали их преследовать, все больше и больше углубляясь на территорию противника. Они уже изрядно устали и считали себя победителями, когда сидевший в засаде с несколькими тысячами бойцов смотритель за землями Клеопатры в Набатее Афинион неожиданно ударил по ним с тыла.

Флавий пишет об этом ударе как о вероломном, так как Афинион в силу своего статуса должен был соблюдать нейтралитет. Однако это утверждение выглядит спорным: как-никак Афинион был ставленником Клеопатры во владениях именно Малха, а не Ирода.

После удара Афиниона паника охватила уже евреев, которые бросились бежать, теряя по дороге сотни и тысячи товарищей по оружию. Но так как евреи не создали нормального лагеря, в котором можно было занять оборону, перегруппироваться и подготовиться к новой атаке, то выходило, что отступать им попросту некуда.

Ирод, похоже, с остатками армии и сам бежал с поля боя, хотя прямо об этом ни в одном источнике не сказано.

Потери евреев оказались огромными, но тем не менее Ирод отнюдь не собирался отказываться от сведения счетов с набатеями. Собрав армию заново, он перешел к тактике Маккавеев в период войны с греками: время от времени стал совершать набеги на города и села арабов, а также на набатейские гарнизоны, атакуя их преимущественно с гор.

В 31 году до н. э. в Иудее произошло страшное землетрясение, унесшее жизни более тридцати тысяч человек. Бойцы Ирода при этом почти не пострадали, так как располагались в полевом лагере, в палатках, на открытой местности, а не в каменных домах. Но землетрясение унесло жизни их близких, и многие начали дезертировать — чтобы восстановить жилища своим семьям.

Арабы не замедлили воспользоваться ослаблением Иудеи и напали на страну, грабя, убивая и уводя в рабство ее жителей, а также оккупируя прилегающие к Иордану районы.

Ирод, оказавшись в отчаянном положении, направил к Малху послов, чтобы начать переговоры о мире, но Малх не стал даже слушать парламентеров Ирода, а велел… принести их в жертву набатейским богам, будучи при этом прекрасно осведомлен, что человеческие жертвоприношения считаются у иудеев самым отвратительным проявлением язычества.

Убийство парламентеров у всех народов и во все времена считалось преступлением, которому нет прощения, и с этого момента стало ясно, что говорить с арабами о мире бессмысленно — они понимают только язык войны.

Все происходившее было страшно само по себе, но, пожалуй, самое страшное заключалось в том, что и армия, и народ Иудеи в целом были совершенно деморализованы. По стране поползли слухи, что землетрясение не что иное, как кара Божья за кровавое правление Ирода.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии